Неправомерность абсолютизации внутренней (в том числе идеальной) детерминации вытекает из общеизвестного положения о том, что любая полная причина (для любых материальных объектов) складывается из внешних и внутренних причин. При этом внешние и внутренние детерминанты неразрывно связаны и их разделение в значительной мере условно. Любая внешняя детерминанта выступает именно как детерминанта только во взаимодействии с внутренними детерминантами (внутренними условиями). Иного пути реализации детерминирующей функции внешних детерминант попросту не существует. До «соприкосновения» с внутренними условиями (вне взаимодействия с ними) внешние детерминанты — это изменения во внешнем мире, физические объекты и явления, не имеющие сами по себе никакой детерминирующей роли. Они обладают этой ролью потенциально. С другой стороны, внутренние детерминанты могут проявить себя именно как детерминанты только через взаимодействие с внешними детерминантами. В самом общем виде внешние детерминанты выступают в двух основных качествах. Это, во-первых, те внешние условия, в которых может быть реализована данная внутренняя детерминанта. При этом, чем больше данная внутренняя детерминанта «считается» с внешними условиями, тем эффективней и «содержательней» ее собственно детерминирующая роль. Таким образом, подобно тому, как внешние воздействия (детерминанты) реализуются только через внутренние условия, внутренние детерминанты реализуются не в некоем безвоздушном пространстве, а только через учет и использование внешних условий, неизбежно играющих дополнительную детерминирующую роль.
Во-вторых, объекты, явления внешнего мира приобретают детерминирующую роль лишь за счет определенного отношения организма к ним, т. е. внешние факторы выступают в данном случае как объекты, на которые проецируются внутренние.
Таким образом, полная причина, как и специфическая (действующая) причина, — это всегда сплав внешних и внутренних детерминант, которые приобретают детерминирующую роль лишь в совокупности и могут быть полностью лишены детерминирующего значения при их изолированном действии. «Самодетерминация», как ни рассматривать ее, в любом случае выступает как диалектическое единство внутренних и внешних детерминант. При этом детерминация «изнутри» в конечном итоге носит относительный характер: любые внутренние детерминанты — это так или иначе накопленное и преобразованное внешнее, объективированная овеществленная история взаимодействия организма и среды.
Закрепившиеся в мозге следы (энграммы) приспособительных актов, имевших место в прошлом, могут активироваться («считываться») под влиянием определенного функционального состояния мозга. Реализация же соответствующей энграммы в виде определенного поведенческого акта представляет собой не более чем воспроизведение ранее имевшей место ситуации. Но что собой представляла эта ситуация? Такая ситуация представляла собой непосредственную (а не отставленную) реакцию на определенное внешнее воздействие. Подобная реакция в прошлом завершилась полезным приспособительным эффектом — получением подкрепления, т. е. удовлетворением определенной биологической потребности. В том случае, если функциональное состояние мозга определяется той же потребностью, удовлетворение которой составляло цель ранее реализованного поведенческого акта, происходит весьма знаменательное в жизни мозга событие: реальный раздражитель заменяется его информационной моделью. Вслед за этим, т. е. в ответ на активацию информационной модели прежней ситуации, включавшей также и встречи с реальным сигнальным раздражителем, осуществляется весь целостный поведенческий акт. Таким образом, «спонтанный» поведенческий акт оказывается детерминированным одновременно «извне» и «изнутри».