ПАМЯТЬ КАК АППАРАТ СВЯЗИ ВРЕМЕН В ЖИЗНИ ОРГАНИЗМА

Введение категории «цель» в систему детерминации поведения живых систем является отражением того факта, что организм в своих взаимоотношениях со средой не уходит от воздействий среды, а, напротив, деятельно идет навстречу среде, «предвидя» результаты взаимодействия с ее определенными факторами. «То, чего еще нет, но должно быть», обладает детерминирующими свойствами именно потому, что оно «должно быть». Организм обладает способностью прогнозировать будущие ситуации потому, что возникновение этих ситуаций — не чистая случайность, а совершенно закономерный этап объективного развития, развертывания и реализации предсуществующих программ. В прогнозировании этих будущих «желаемых» ситуаций, приобретающих значение «цели» поведенческого акта, важнейшую и ответственнейшую роль выполняет аппарат памяти, хранящий программы будущей активности.

Разумеется, между целью, которую ставит перед собой человек, и целями, к достижению которых стремится в своем поведении животное, существуют принципиальные различия уже хотя бы потому, что в первом случае идет речь о сознательных, идеальных целях.

Под целью поведения живой-саморегулирующейся системы следует понимать тот полезный приспособительный результат (удовлетворение определенных биологических потребностей), на достижение которого направлена ее деятельность. Механизмы саморегуляции, включающие как один из основных компонентов систему обратных связей, обеспечивают высокоразвитой, активно функционирующей живой системе не только поддержание постоянства биоконстант — поддержание гомеостаза. Помимо собственно поддержания и сохранения гомеостаза, аппарат саморегуляции обеспечивает возможность поддержания гомеостаза в условиях постоянной «смены сред», т. е. в условиях освоения организмом все новых внешних ситуаций. Направленные в конечном счете на поддержание биоконстант, механизмы саморегуляции обеспечивают осуществление программ, в которых сочетаются «жесткий» и многозначный детерминизм и основу которых составляют энграммы (следы памяти). Поэтому в конечном счете «детерминация будущим» — это не мистическая телеологическая конечная цель, а сформировавшаяся на основе пройденных этапов развития в филогенезе и онтогенезе программа активного поведения живой системы, направленная на достижения таких состояний, подобные которым в прошлом уже достигались. Модель потребного будущего (цель) — это в значительной мере модель потребного прошлого.

Сознательные цели, которые ставит перед собой человек, связаны с его потребностями, имеющими социальную природу. «Цели» животного не выходят за пределы удовлетворения его биологических потребностей. Но и в том и в другом случае основой построения цели является прошлое, история организма, что позволяет ставить вопрос о роли памяти в формировании предстоящего поведения живых систем независимо от уровня их организации.

Говоря о детерминирующей роли энграммы, следует еще раз рассмотреть оживленно обсуждаемый в настоящее время вопрос о соотношениях собственно энграмм и аппарата ее воспроизведения. По мнению некоторых исследователей, энграмма и аппарат ее воспроизведения абсолютно автономны и независимы друг от друга [2]. Результатом такой автономии могут быть ситуации, когда полноценная и прочная энграмма из-за дефектов в аппарате воспроизведения не может быть актуализована и по этой причине утрачивает свое детерминирующее значение. В свете этого представления след памяти — временная связь — по существу перестает быть детерминантой поведения, в связи с чем ее образование и закрепление лишаются биологического смысла. Хотя представление об автономии следов памяти и аппарата их воспроизведения опирается на определенные экспериментальные данные, это представление тем не менее не отражает всей полноты действительных отношений. На самом деле энграмма и аппарат ее воспроизведения обладают лишь относительной автономией, представляя собой звенья единого механизма памяти. Состояние аппарата воспроизведения следов памяти зависит и от состояния последних. Воспроизводимость следов памяти, т. е. реализуемость их детерминирующей роли, определяется состоянием следов памяти, в первую очередь их прочностью. В связи с этим очень большой специальнонаучный и общетеоретический интерес представляют пока немногочисленные, но весьма демонстративные и убедительные экспериментальные данные, свидетельствующие о том, что воспроизводимость, а следовательно, и прочность энграммы в процессе хранения претерпевают определенную динамику, не связанную с использованием данной энграммы в поведении. Не исключено, что эта динамика частично является результатом воздействий, которым эта — новая для мозга — энграмма подвергается в процессе хранения, а также взаимодействия данной энграммы с другими энграммами.

Чрезвычайно примечательным свойством рассматриваемой динамики является тот факт, что большая прочность (воспроизводимость) энграммы обнаруживается не сразу после обучения, а спустя какое-то время. Пока неясно, что кроется за этим интересным фактом, но, по-видимому, нечто большее, чем простые структурно-метаболические перестройки.


[2] Miller R. R., Springer A. D. Amnesia, consolidation and retrieval // Psychol. Rev. 1973. Vol. 80, N 1. P. 69—79.

Источники и литература

  • Кругликов Р. И. Принцип детерминизма и деятельность мозга. — М.: Наука, 1988. — 224 с.

Смотрите также