Неправильно было бы (как это делает, например, К. Левин) переносить это положение на эмоции, на чувства в целом. Роль чувства и эмоций не сводима к динамике, потому что и сами они не сводимы к одному лишь изолированно взятому эмоциональному моменту. Динамический момент и момент направленности теснейшим образом взаимосвязаны. Повышение восприимчивости и интенсивности действия носит обычно более или менее избирательный характер: в определённом эмоциональном состоянии, охваченный определённым чувством, человек становится более чувствителен к одним побуждениям и менее — к другим. Таким образом, динамические изменения в эмоциональных процессах обычно носят направленный характер. В конечном счёте эмоциональный процесс означает и определяет динамическое состояние и определённую направленность, поскольку он выражает то или иное динамическое состояние в определённой направленности или определённым образом направленные динамические соотношения. При этом динамическая характеристика эмоций неотрывна от их содержания, и, как общее правило, нужно в содержательных отношениях индивида к тому объекту, на который направлена его деятельность, искать причину того или иного распределения динамических соотношений, а не наоборот.
Только в тех случаях, когда, как при аффектах, очень сильное эмоциональное возбуждение тормозит сознательную интеллектуальную деятельность, динамические моменты начинают преобладать над смысловым содержанием и избирательной направленностью действия: большое эмоциональное возбуждение создаёт напряжение, при котором любой повод может вызвать разрядку. Такой разрядкой и является импульсивное действие. Оно обусловлено по преимуществу динамическими отношениями, создавшимся в индивиде напряжением. Действие разрядки при этом сплошь и рядом направляется вовсе не на то и не на того, кем или чем было порождено обусловившее его напряжение. Такое действие поэтому представляется мало мотивированным; «реакция» не адекватна «стимулу»: ничтожный повод может в таких условиях вызвать непомерно большую вспышку. У разных людей подверженность таким эмоциональным вспышкам или взрывам, аффективным разрядкам различна: она зависит от особенностей их темперамента. У одного и того же человека она различна в разных ситуациях: аффективные взрывы порождают собственно лишь конфликтные ситуации, в которых индивид подвергается действию сильных побуждений, направленных в противоположные стороны, т. е. несовместимых между собой.
Таким образом, конкретно взаимоотношения между динамическими и содержательными, смысловыми компонентами эмоциональных процессов могут при различных условиях складываться по-разному. В основе своей они взаимосвязаны. Но в некоторых случаях они могут выступать и различно: динамическое напряжение, возникшее из одного источника, и энергия, им порождённая или мобилизованная, могут быть переключены на другое, отличное от первоначального, русло. Такое переключение мобилизованной в эмоциональном состоянии энергии на новые, более важные и ценные, пути, при некоторых условиях возможное, может иметь большое практическое значение. Не следует, однако, представлять его себе так упрощённо и, главное, механистично, как это иногда делают, говоря о переключении и сублимации. Для того чтобы произошло переключение энергии и сосредоточение её в новом фокусе, отличном от очага, в котором она первоначально скопилась, необходимо, чтобы этот новый очаг сам тоже обладал притягательной эмоциональной силой; только тогда он сможет «переключить» — собрать и сосредоточить на себе порождённую в другом очаге динамическую силу. Неправильно было бы, например, предположить (как это делает З. Фрейд), что подлинные импульсы к деятельности исходят только из сексуальных источников, и при этом говорить о переключении сексуальной энергии на другие пути, о её сублимировании. Вызванный специальным эмоциональным процессом динамический эффект может иррадиировать и дать общее разлитое возбуждение; но для того чтобы заключённые в нём силы сконцентрировались на новом очаге, нужно, чтобы к этому последнему их привлекли самостоятельно здесь действующие стимулы.
Динамическое значение эмоционального процесса может быть вообще двояким: эмоциональный процесс может повышать тонус, энергию психической деятельности и может снижать, тормозить её. Одни, — особенно У. Кеннон, который специально исследовал эмоциональное возбуждение при ярости и страхе, — подчёркивают по преимуществу их мобилизующую функцию (emergency function У. Кеннона), для других (как-то Э. Клапаред, Кантор и пр.), наоборот, эмоции неразрывно связаны с дезорганизацией поведения; они возникают при дезорганизации и порождают срыв.
Каждая из этих двух противоположных точек зрения опирается на реальные факты, но обе они исходят из ложной метафизической альтернативы «либо — либо» и потому, отправляясь от одной категории фактов, вынуждены закрыть глаза на другую. На самом деле не подлежит сомнению, что и здесь действительность противоречива: эмоциональные процессы могут и повысить эффективность деятельности и дезорганизовать её. Иногда это может зависеть от интенсивности процесса: положительный эффект, который даёт эмоциональный процесс при некоторой оптимальной интенсивности, может перейти в свою противоположность и дать отрицательный, дезорганизующий эффект при чрезмерном усилении эмоционального возбуждения. Иногда один из двух противоположных эффектов прямо обусловлен другим: повышая активность в одном направлении, эмоция тем самым нарушает или дезорганизует её в другом; остро подымающееся в человеке чувство гнева, способное мобилизовать его силы на борьбу с врагом и в этом направлении оказать благоприятный эффект, может в то же время дезорганизовать умственную деятельность, направленную на разрешение каких-либо теоретических задач. Это не значит, что динамический эффект каждой эмоции всегда специфичен или всегда обладает противоположным знаком для различно направленных видов деятельности. Иногда эмоциональный процесс может дать генерализованный динамический эффект, распространяющийся с того очага, в котором он возник, на все проявления личности.