В тех случаях, когда сопоставлением данных простого наблюдения за внешним ходом поведения не удается однозначно определить психологическую природу составляющих его поступков, психологическое познание переходит к наблюдению экспериментальному. Задача психологического эксперимента заключается в конечном счете в том, чтобы варьированием условий, в которых совершается поступок, исходя из внешней его стороны, выявить внутреннее его содержание и таким образом однозначно определить поступок или действие. И исходными и контрольными инстанциями психологического познания при объективном наблюдении служат внешние данные поведения. Но, отправляясь от них как исходного материала, определяющего условия разрешаемой психологическим познанием задачи, психологическое познание направляется, как на свой объект, на действие, на поведение, на поступки людей в их внутреннем психологическом содержании.
В результате оказывается, что психологическое познание, исходящее от данных самонаблюдения, и психологическое познание, отправляющееся от внешних данных поведения, лишь с разных сторон вводят нас в один и тот же контекст, контекст жизни и деятельности людей, который включает как данные поведения, так и данные переживания в непрерывной связи.
Несостоятельным оказывается представление традиционной интроспективной психологии о том, что предметом самонаблюдения является замкнутый в себе, обособленный, внутренний мир, и представление поведенческой психологии, согласно которому предметом объективного наблюдения служит внешнее поведение. В действительности и самонаблюдение и внешнее объективное наблюдение как метод психологического познания лишь исходят из различных данных, но имеют один и тот же предмет. Они приводят к его познанию, соотнося одни и те же данные; и лишь соотнося данные поведения и показания переживания, сознания, можно определить предмет психологического познания. Ни «непосредственные данные» сознания, ни «непосредственные данные» поведения сами по себе не составляют предмета психологического познания; и одни и другие образуют лишь исходные данные, отправляясь от которых психологическое познание раскрывает подлинный свой предмет. Так в методах реализуются и подтверждаются исходные установки, определяющие предмет психологии: не замкнутый в себе внутренний мир обращенного на самого себя сознания и не внешнее лишь поведение, а внутренний, психологический план жизни и деятельности людей — подлинный предмет психологии.
Итак: 1. Объективное психологическое наблюдение, как оно осуществляется повседневно в жизни и в более специализированных формах в науке, так же радикально отличается от метода поведенческой психологии, как самонаблюдение, которое дает подлинное самопознание, от интроспекции интроспекционистов.
2. Природа объективного наблюдения как метод психологического познания определяется природой предмета, на который оно направляется. Объективное психологическое наблюдение — это, применительно к психологии человека, наблюдение, имеющее своим предметом поведение, поступки людей. Поступки же или действия человека всегда имеют то или иное внутреннее психологическое содержание. Отправляясь от внешней стороны поведения, наблюдение направляется на действие или поступок, который всегда включает психологическое содержание.
3. Непосредственно наблюдаемая внешняя сторона поведения, как бы внешний рисунок или каркас его, воспринимается человеком и как бы «читается» на основе контекста людских взаимоотношений. В этом контексте внешние данные поведения приобретают некоторое внутреннее психологическое значение и читаются как поступки или действия.
4. В привычных, повседневных условиях это «чтение» совершается автоматически. Всякий поступок или действие человека, представленное для внешнего наблюдения первично своей внешней стороной, непосредственно воспринимается как поступок с определенным внутренним содержанием. Психологическое познание людей в этих случаях представляется непосредственным, интуитивным. Однако внешняя сторона изолированно взятого акта не определяет однозначно его внутреннего содержания. Задача наблюдения в жизни, систематического наблюдения и эксперимента в научном познании заключается в том, чтобы превратить отношение между внешним протеканием.поведения и его внутренним содержанием из многозначного в однозначное и таким образом определить поступок в его внутреннем содержании. Объективное наблюдение как средство психологического познания в этих целях подбирает такие условия, при которых внешний акт поведения раскрывает психологическое содержание внешнего действия, а эксперимент ставит испытуемого в такие условия, при которых его действия допускали бы только одну, однозначно определенную психологическую интерпретацию.
5. Анализ объективного психологического наблюдения, простого и экспериментального, показывает, что подлинное объективное наблюдение в качестве пути психологического познания вовсе не является (как это кажется представителям механистического поведенчества) внешней противоположностью методам, которые исходят из сознания и пользуются самонаблюдением. В действительности внешнее «объективное» психологическое наблюдение и самонаблюдение лишь с разных сторон, исходя из различных отправных точек, вводят в один и тот же контекст: в нем поведение, как правило, включает психические компоненты, а психическое выступает как специфическая составная часть предметной деятельности.
Таким образом, при психологическом анализе поведения так же, как при анализе показаний сознания, вскрывается единство внешнего и внутреннего. Это единство является основой подлинно научного, объективного познания психики. Оно открывает возможность идти к познанию внутреннего содержания личности, ее переживаний, ее сознания исходя из внешних данных ее поведения, из дел ее и поступков. Оно дает возможность проникать через внешние проявления человека, через его действия и поступки в его сознание, вместе с тем освещая психологические особенности его поведения. Если бы это отношение между внутренней психологической природой акта и его внешним протеканием вовсе не существовало, объективное психологическое познание было бы невозможно; если бы оно всегда было адекватно, так что каждый совершенный акт не требовал бы никакого истолкования для квалификации его внутренней природы, психологическое познание было бы излишне. Но это отношение существует, и оно не однозначно; поэтому психологическое познание и возможно и необходимо.