Мощь творческого воображения и его уровень определяются соотношением двух показателей: 1) тем, насколько воображение придерживается ограничительных условий, от которых зависит осмысленность и объективная значимость его творений; и 2) тем, насколько новы и оригинальны, отличны от непосредственно данного его порождения. Воображение, не удовлетворяющее одновременно обоим условиям, фантастично, но творчески бесплодно.
Деятельность воображения естественно и закономерно порождается преобразующим воздействием направленности личности на образы сознания, отражающие действительность.
Образы, отражающие в нашем сознании действительность, являются не статическими, неизменными, мертвенными вещами; они динамические образования. Стоит сделать попытку фиксировать какой-нибудь образ, чтобы убедиться в том, как он каждый раз на наших глазах изменяется, сдвигается, в какой-то мере трансформируется: то одни его стороны выступают на передний план, то другие; выступающие в один момент отступают, стушёвываются, сходят на-нет в следующий. Тожественность образа заключается скорее в единстве его предметной отнесённости, чем в неизменности его наглядного содержания. Образ-представление по своей природе лабильное, динамическое, каждый раз изменяющееся образование. Поэтому оно легко поддаётся преобразованию. Но там, где происходит лишь как бы мерцание образа без определённой тенденции, обусловливающей преобразование в определённом направлении, никак не приходится ещё говорить о воображении. Здесь налицо лишь некоторые предпосылки для его преобразующей деятельности.
Однако такие тенденции, обусловливающие трансформацию образов, отражающих действительность в определённом направлении, неизбежно появляются в силу того, что на этих образах, вплетённых в психическую жизнь личности, сказывается общая направленность данной личности, её потребности, интересы, чувства и желания. Этим и порождается преобразующая деятельность воображения.
Так же как в практической деятельности, реально изменяющей действительность, сказываются мотивы и цели личности, её потребности и интересы, чувства и желания, так сказывается она и в преобразующей деятельности воображения. Многообразные отношения реальной личности к реальным явлениям действительности и порождают те преобразования, которым более или менее сознательно подвергаются в психике человека образы, отражающие действительность.
Воображение, таким образом, не абстрактная функция, а закономерно выступающая сторона сознательной деятельности. На этой основе развивается затем определённая способность, по мере того как воображение формируется в какой-нибудь конкретной творческой деятельности.
Само восприятие действительности часто преобразуется воображением под влиянием чувств, желаний, симпатий и антипатий. Эти преобразования приводят тогда к искажению, а иногда к более глубокому познанию действительности.
Часто встречающиеся в жизни случаи такой игры воображения неоднократно отмечались и художниками. О. де Бальзак, например, в «Утраченных иллюзиях» так описывает первое впечатление, которое произвела на героя повести Люсьена её героиня Луиза.
«… Из-под берета буйно выбивались рыжевато-белокурые волосы, с золотистым при свете отливом, с пламенеющими на закруглениях локонами. Цвет лица у этой знатной дамы был ослепительный. Серые глаза её сверкали. Нос был с горбинкой Бурбонов, что сообщало особую огненность продолговатому лицу… Платье, в небрежных складках приоткрываясь на белоснежной груди, позволяло угадывать твёрдую и красивую линию».
Через 2—3 месяца в Париже, при встрече в театре «Люсьен увидел, наконец, в ней то, чем она была в действительности,— женщину, какую в ней видели парижане: рослую, сухую, веснущатую, увядшую, рыжую, угловатую, высокопарную, жеманную, притязательную, с провинциальной манерой говорить, а главным образом дурно одетую».
Воображение под влиянием чувств иногда по своему капризу произвольно порождает желанный образ, но оно же может и ярче выявить подлинный образ человека. Когда мы любим человека, мы обычно видим его иначе, в ином, созданном нашим чувством освещении, чем то, в котором он представляется другим. Случается поэтому, что созданный нашим воображением под воздействием чувства образ очень существенно расходится с действительным обликом человека. Подчиняясь нашему чувству, воображение в таком случае может уготовить нам немало горьких разочарований. История не одной любви протекает в борьбе между тем воображаемым образом человека, который порождён чувством, и реальным образом этого человека. Но бывает и иначе: образ, складывающийся при равнодушном — а может быть, и бездушном — отношении к человеку на основании обыденных впечатлений, в мелких житейских отношениях, может закрыть подлинный облик человека мелкими и несущественными штрихами, а большое подлинное чувство может оказаться мощным проявителем не только самых прекрасных, наиболее человеческих черт в человеке, но притом именно тех, которые составляют его подлинную сущность.