Вполне очевидно, что изучение спонтанной ретикулограммы — совершенно не подходящий метод, чтобы выявить какие-либо различия в ее происхождении. Спонтанная или, точнее, фоновая активность любой структуры мозга, особенно такой неупорядоченной или малоупорядоченной структуры, как ретикулярная формация, определяется комбинацией суммарной активности такого огромного числа элементов, что какие-либо изменения в функциональном состоянии некоторого числа этих элементов вряд ли могут заметно изменить наблюдаемую во вне картину. Для этого необходимо использовать технику экстраклеточного микроэлектродного отведения активности отдельных элементов. Однако исследование активности одиночных элементов страдает одним существенным недостатком, связанным со случайностью выбора исследуемого элемента. Нередко получается так, что исследуемый элемент не относится к той системе, которая подлежит анализу, и поэтому приходится просматривать значительно большее число элементов, пока не будет найдено несколько искомых.
Это отступление было сделано не для того, чтобы повторить известные положения. Оно понадобилось, так как до сих пор при решении различных задач иногда используются совершенно неадекватные способы анализа и на их основании делают ответственные, но часто неверные выводы.
Как показали Weiss и Fifkova (1961), вызванные потенциалы в ретикулярной формации среднего мозга резко подавляются при распространящейся депрессии коры, однако активность одиночных нейронов при этом усиливается. В неспецифических ядрах таламуса, напротив, активность нейронов снижается, что дает основание говорить о различиях в характере кортикофугальных влияний на ретикулярную формацию ствола и таламуса. Возможно, эти различия и существуют, по в данном случае это положение нельзя признать доказанным. Указанная группа авторов (Bures, Buresova, Weiss, Fifkova, 1963) определила также, что при применении метода распространяющейся депрессии резко понижается амплитуда корковых потенциалов «реакции вовлечения». Возможность влияния депрессии на активность таламических нейронов на препарате «cerveau isole», согласно их мнению, указывает на то, что кортико-таламические влияния передаются в таламус не через ретикулярную формацию, а непосредственно.
По этому поводу существует иное мнение, высказанное С. П. Нарикашвили (1962), который пришел к выводу, что кортикофугальные влияния на неспецифический таламус осуществляются через ретикулярную формацию, путем ее активации, которая приводит к угнетению активности таламических нейронов. Подробно материалы кортико-таламических взаимоотношений приведены ниже. Здесь мы упомянули точку зрения С. П. Нарикашвили, чтобы подвергнуть анализу данные Bures и сотр.
Все исследования с применением метода распространяющейся депрессии проводились этой группой авторов на крысах, у которых в отличие от кошки и обезъяны при аппликации раствора хлористого кальция на кору эффект депрессии быстро захватывает не только серое и белое вещество коры, но и подкорковые ядра. Следовательно, подавление активности нейронов таламических ядер (в том числе и на препарате «cerveau isole») может быть результатом прямого распространения процесса депрессии на эти ядра, а не следствием выключения коры и прекращения каких-то ее влияний на ядра таламуса. Еще менее убедительными представляются доказательства того, что подавление реакции вовлечения в коре в этих опытах связано с подавлением активности неопецифического таламуса. Само собой разумеется, что реакция вовлечения в значительной степени зависит от состояния неспецифического таламуса. Однако характер этой реакции в не меньшей степени зависит и от состояния корковых нейронов, вовлекаемых в эту реакцию. Поэтому при распространяющейся депрессии в коре подавление любой корковой реакции следует отнести в первую очередь за счет состояния самой коры, которая просто не способна отвечать, даже если «таламические сигналы» поступают в нее. Наконец, то, что распространяющаяся депрессия подавляет активность таламических нейронов и не подавляет активности ретикулярных нейронов, может прежде всего указывать на то, что депрессия достигла уровня таламуса и не достигла ствола мозга, а затем уже искать объяснение в изменении характера кортикофугальных влияний. Эти влияния, несомненно, существуют, о чем свидетельствуют данные литературы и наши собственные исследования, но доказывать их следует другими методами.