Широко и весьма метафорически трактуя категорию познания, Б. Гудвин приходит к заключению о том, что процесс эволюции включает в себя некое «познавание», обучение, но что при этом используются механизмы, отличные от тех, которые используются при обучении отдельных организмов. Отношение к биологическим системам как к познающим позволяет автору использовать способность к «познаванию» в качестве отличия живого от неживого.
Используемая Б. Гудвином категория «познавание» есть не что иное, как узнавание, о котором говорит В. А. Энгельгардт. В качестве подтверждения справедливости такой идентификации можно привести следующий отрывок из работы Б. Гудвина: «Познающая система — это система, которая функционирует на основе знания о себе и своем окружении.
Знание, как я его понимаю, означает полезное для системы описание какой-то стороны мира (самой системы или окружающей ее среды). Говоря об описании, мы подразумеваем, что существует некоторый код или набор кодов, который связывает описание с рассматриваемым процессом, а полезность в данном контексте связана со способностью выживать, воспроизводиться и развиваться».
Мы привели эту цитату из книги, чтобы показать, что то, что он обозначает как «познание», есть в действительности узнавание и формирование на основе этого узнавания активного биологического ответа. Этот ответ реализуется на разных иерархических уровнях, включая генетический аппарат клетки. Эта-то биологическая активность, включающаяся «узнаванием», отличает живые системы от неживых. Как указывает Б. Гудвин, «организмы… становятся системами, использующими знание, и как таковые резко отличаются от небиологических систем. Последние также могут иметь описания некоторых сторон окружающей среды; например, ископаемые окаменелости содержат описание вида вымершего организма, но для окаменелости это описание не имеет никакого применения, и поэтому ее нельзя назвать познающей системой» [8]. «…Полезные описания некоторых сторон своего мира для достижения устойчивости в этом мире используют только живые организмы» [9].
Продолжая дальше характеристику познавательных процессов (т. е. узнаваний), осуществляемых живыми системами, Б. Гудвин обращает внимание на одно чрезвычайно важное обстоятельство. Он отмечает, что функциональная иерархия живых систем основана на временных параметрах этих систем. Поэтому каждый уровень иерархии реализует поведение, включающее события, развертывающиеся в течение данного определенного периода времени (причем временной отбор проводится по характерному времени разных стадий ответа). Иными словами, каждый уровень иерархии важен только в процессах, протекающих с данной скоростью в пределах данного диапазона частот. Понятно, что этот временной фактор участвует в «узнавании» и реализации его следствий. Специально вопрос о детерминирующей роли фактора времени в отражательной деятельности мозга будет рассмотрен в другом месте. Здесь же важно подчеркнуть, что время оказывается «включенным» в узнавание, играя определенную детерминирующую роль и оказываясь неразрывно связанным с пространством. Эта спаянность пространства и времени в живых системах является основой совершенно определенной методологической позиции, в соответствии с которой системно-структурное исследование объекта оказывается односторонним и заведомо неполным, если не учитываются историко-процессуальные аспекты «жизни» исследуемого объекта.
Лежащее в фундаменте жизни узнавание первоначально является исходным этапом целостного, далеко «в глубь» живой системы идущего биологического акта: результатом узнавания является самосборка элементарных биологических структур, обладающих атрибутами живого. Эти структуры включаются в функционирование клетки, а через нее в функцию целостного организма. На самых ранних этапах эволюции узнавание неотделимо от деятельности и как самостоятельный феномен существует не актуально, а потенциально. При этом узнавание на данном маме носит контактный характер, так как предполагает непосредственное взаимодействие и обмен между взаимоузнающими друг друга молекулами.
На более поздних этапах эволюции процесс узнавания в значительной мере автономизируется; он утрачивает роль начального звена обязательного структурно-метаболического процесса. Такой автономизированный процесс узнавания является основой, на которой вырастает «дистантное» узнавание (мы не касаемся сейчас физико-химических основ этого процесса). При таком «дистантном» узнавании возможно знание о внешнем предмете без обязательного, непосредственного взаимодействия с ним. Внешний объект утрачивает непосредственное детерминирующее значение, но одновременно возрастает детерминирующая роль внутренних факторов живой системы. По мере эволюционного совершенствования организмов значение внутренних факторов в общей детерминации неуклонно возрастает. Но «внешняя» детерминация при этом отнюдь не исчезает — снижается ее удельный вес, но намного возрастает ее содержательность. Самое существенное, однако, состоит в том, что внешние объекты «отыскиваются» живой системой, каков бы ни был уровень ее организации.