Мы намеренно привели столь детальное изложение концепции Г. Кастлера в оценке Л. А. Блюменфельда, поскольку в этой концепции, на наш взгляд, заключен глубокий биологический и философский смысл. По сути дела, эта концепция на примере системы нуклеотидов рассматривает одну из наиболее сложных, глубоких и интересных общенаучных и философско-методологических проблем — проблему возникновения нового и роли случайности в этом скачке. Возникновение упорядоченности из хаоса осуществляется на основе диалектического взаимодействия случайности и необходимости. Случайный выбор, т. е. возникновение нового (возникновение жизни), в то же время детерминирован! Такая случайность (возникновение осмысленной информации) возможна лишь в данных конкретных условиях. Но нечто, случайно возникшее, далее развивается по своим собственным законам, не утрачивая в то же время связи со своим окружением (средой) и зависимости от нее. «Начало» существования объекта — случайно, а его дальнейшее развитие — направленно, закономерно. Именно так возникает и развивается жизнь — единство случайности и необходимости. Эта закономерность носит общебиологический характер и, следовательно, имеет отношение не только к происхождению жизни, процессу эволюции, но и к другим проявлениям жизненной активности, в том числе к интегративной деятельности мозга, к процессу творчества. Не случайно Г. Кастлер рассматривает создание новой информации на основании запоминания случайного выбора применительно как к возникновению биологической организации, так и к процессу художественного творчества. При этом, характеризуя творчество, Г. Кастлер приводит удивительное по точности определение творчества композитором Пьером Буле. По этому определению, цель творчества — в том, чтобы «сделать непредсказуемое неизбежным». Такое же, по сути дела, определение творчества дает и Борис Пастернак в одном из своих стихотворений: «Опять Шопен не ищет выгод, но, окрыляясь на лету, один прокладывает выход из вероятья в правоту». Таким образом, концепция Г. Кастлера намечает оригинальный и достаточно аргументированный подход к пониманию сущности диалектического скачка в развитии материи — возникновения жизни. Другим перспективным и новым подходом к исследованию возникновения жизни (возникновения нового) может служить так называемая проблема хиральности, рассматриваемая в свете синергетики — теории систем, далеких от равновесия, и процессов их самоорганизации. Соответствующие исследования, лежащие на стыке химии, физики, биологии, астрономии и других наук, служат основой формирования этой новой области знания — синергетики [6.2]. Установлено, что в далеких от равновесия системах (а такими системами, в частности, являются живые системы) энергетические затраты на управление намного меньше, чем требуется для достижения того же эффекта в равновесных условиях или при малых отклонениях от равновесия [6.3], а степень воздействий (в том числе управляющих) на системы и их взаимосвязи зависит от степени неравновесности. Протекающие в далеких от равновесия системах процессы самоорганизации обеспечиваются совместным (кооперативным) действием большого числа подсистем, их синергией (отсюда синергетика). Как подчеркивает Л. А. Шелепин, «принципиальной стороной вопроса здесь является увеличение неравновесности в открытой системе. В противоположность релаксации к равновесному состоянию… для которого характерным является распад корреляций, при определенном увеличении степени неравновесности в принципе могут возникать новые взаимосвязи, корреляции, упорядочение». Для таких систем «оказывается возможным существование нескольких стационарных решений, устойчивых в отношениях к флуктуациям и.малым возмущениям… Текущее равновесие поддерживается притоком в систему отрицательной энтропии, компенсирующим выработку энтропии в самой системе. В результате при существенно неравновесных условиях из неупорядоченного состояния могут возникнуть определенные пространственно-временные структуры» [6.4]. Рассматривая далее взаимосвязи и управление в существенно неравновесных условиях, Л. А. Шелепин отмечает, что в неравновесных системах управляющие воздействия не только происходят при весьма малых затратах энергии (напоминая спусковой механизм), но могут носить совершенно новый, неожиданный (непредсказуемый) характер. «Спецификой состояний, далеких от равновесия, является существование при определенных условиях новых, нетривиальных каналов воздействия» [7]. Наглядной иллюстрацией эффективности воздействий на неравновесные системы являются солнечно-земные связи. Изменения общего потока солнечной энергии, не превышающие одной тысячной, резко меняют метеорологические процессы в земной атмосфере. Обобщая результаты проведенного им философско-методологического анализа теории неравновесных систем, Л. А. Шелепин указывает, что «существенно неравновесные состояния являются более высокоорганизованной формой материи, чем равновесные или близкие к равновесию. Термодинамическое равновесие — это наиболее высокая степень неупорядоченности. При приближении к нему характерен распад корреляций. В то же время при повышении степени неравновесности в открытыx системах характерно возникновение корреляций, взаимосвязей между отдельными процессами, возможностей управления, воздействия при малых затратах энергии, кибернетической обратной связи» [8].
Легко видеть, что приведенные здесь особенности функционирования далеких от равновесия систем намечают новые подходы к пониманию жизнедеятельности организма и функционирования его мозга. В свете этих положений в еще большей мере раскрывается подлинная роль и научная прозорливость Э. С. Бауэра, выдвинувшего представление об устойчивых неравновесных состояниях, и А. А. Ухтомского, видевшего подлинный смысл высших форм нервной активности в уходе от равновесия и поддержании устойчивого неравновесного состояния.
[6.2] Хакен Г. Синергетика. М.: Мир, 1980.
[6.3] Шелепин Л. А. О некоторых особенностях взаимосвязи процессов и явлений // Теория познания и современная физика. М.: Наука, 1984. С. 320—334.
[6.4] Там же. С. 326.
[7] Там же. С. 329.
[8] Там же. С. 332—333.