Биосферный гомеостаз — поддержание постоянства живого вещества («количества жизни») в биосфере в исторически обозримые периоды времени. В 1875 году профессор Венского университета Э. Зюсс ввел в науку представление о биосфере как особой оболочке земной коры, охваченной жизнью. Стройное учение о биосфере создал наш замечательный ученый академик В. И. Вернадский. Ему же принадлежат и чрезвычайно интересные идеи, развивающие представление высоко почитаемого им. Ж. Бюффона о том, что «фонд» живых субстанций на Земле неизменен: «Если взять все организмы вообще, то в целом количество жизни всегда то же».
Удивительно сходство биосферного гомеостаза с биоценотическим. А стоит ли этому удивляться? Разумеется, нет! Ведь в космическом представлении жизни как способа существования материи (а в том, что жизнь явление не уникальное и присущее не только Земле, сейчас мало кто сомневается) Земля не что иное, как один из космических биоценозов. Законы же биоценозов, вероятно, всюду одинаковы!
Представления Бюффона об органических «молекулах», из которых образуются живые вещества, веют некоторым мистицизмом, так как, по его мнению, они бессмертны и неизменны. Идея же Вернадского о постоянстве массы живого вещества на Земле обретает достаточно строгое научное содержание: «Изучая историю Земли, мы наталкиваемся на факт огромной важности, последствия которого обыкновенно не замечаются: факт постоянства химического облика земной коры в течение всего геологического Бремени. Совершенно несомненно, что минералы, образующиеся в течение геологического времени, всегда одинаковы. Всюду и всегда, не только со времени кембрийской эры, но и со времени архейских эр, образуются те же минералы; нет никакого изменения. Не только нет изменений в самих минералах, но и их парагенезис остается тот же и их взаимные количества во все времена кажутся тождественными.
Отсюда необходимо заключить, что геохимические явления не изменились заметным образом со времени архейских эр. Из этого также следует, что средние количества и состав живого вещества оставались приблизительно одинаковыми в течение всего этого непостижимого по длительности времени. Иначе, ввиду значения организмов в геохимической истории всех химических элементов, ни минералы, ни их соединения не могли бы оставаться все время тождественными.
Таким образом, количество живого вещества, по-видимому; является планетной константой со времени архейской эпохи, т. е. все деление геологического времени.
В тех сложных динамических равновесиях,— пишет далее Вернадский,— какие мы видим в биосфере, говоря о постоянстве явления, очевидно, отнюдь нельзя считать, что данное явление не меняется в своем числовом значении (выделено нами.— А. Л.). Можно только утверждать, что пределы колебаний не меняются. Мы привыкли к такой форме постоянства в составе воздуха или в солевом составе океана. Их постоянство, т. е. неизменность пределов колебаний (относительная.— А. Л.), указывает, что биосфера находится в очень устойчивом состоянии.
Сейчас можно ставить только как подлежащую проверке очень вероятную гипотезу, что все эти постоянные пределы колебаний геологически вечны, т. е. неизменны в геологическом времени, составляют основные черты структуры биосферы, т. е. планеты (выделено нами.—Л. Л.)».
Чем это не описание классического механизма биоценотического гомеостаза в объеме всей планеты? Отсутствует только сам термин. Подтверждением мысли о существовании биосферного гомеостаза служит общеизвестный факт, что биологическая эволюция по сравнению с геологической более консервативна. В целях доказательства этого положения мы позволим себе в какой-то мере по-своему интерпретировать замечательную мысль Гинецинского (1963) о происхождении и развитии жизни.
Жизнь, несомненно, возникла в воде. Столь же несомненно, что первые живые существа появились не в пресной воде, а в растворе солей натрия, калия, кальция и магния. Иначе нельзя объяснить тот факт, что клетки всех живых существ от самых простых до самых сложных, какова бы ни была среда их обитания, имеют в своем составе эти вещества и погибают, когда они отсутствуют.
В настоящее время никто не сомневается в том, что жизнь возникла в океане архейской эпохи, имеющем определенные соотношения одновалентных и двухвалентных катионов, которые с полным основанием могут быть названы биологическими.
У примитивных прототипов животного мира, так же как у современных кишечнополостных, морская вода является одновременно и внешней и внутренней средой организма. При этих условиях и произошло приспособление клеток к пропорции ионов, свойственной воде древних морей. Укрепляясь необозримые периоды времени, эта пропорция была возведена в степень абсолютной необходимости, вне которой благополучная жизнь невозможна.