Интерпретация познавательной, вообще психической деятельности субъекта у Мейнонга и Брентано действительно несостоятельна и требует самой радикальной критики. Однако Рассел не критикует, да и не может критиковать их концепции за то, что в них имеется действительно порочного, — за идеалистическое, мистифицирующее всю проблему превращение элементов, сторон реальной познавательной деятельности субъекта в систему абстрактных сущностей, выделяемых в ней формально-логическим анализом. Если Брентано и Мейнонг, по словам Рассела, превратили реального субъекта в призрак, то он идет в этом же направлении дальше: он ополчается против признания ими «актов» потому, что в «актах», хотя и в виде призрака, субъект все же еще сохраняется[17].
В качестве решающего аргумента против признания в мыслительной деятельности актов субъекта Рассел выдвигает утверждение: «Появление содержания мысли и составляет появление мысли». Отвергается, таким образом, не трактовка психического процесса как «акта», а самый психический процесс, реально порождающий мысль. Мысль берется лишь в данности ее содержания для наблюдателя, в отрыве от какой бы то ни было ее порождающей мыслительной деятельности субъекта. Рассел считает, что обычные выражения: «я мыслю», «вы мыслите» и «мистер Джонс мыслит» — ведут к недоразумениям, что правильнее было бы говорить в безличной форме «мне мыслится» («It thinks in me», наподобие того, как говорят: «It rains here»)[16]. Расселу нужно отчуждением содержания психического от субъекта создать видимость его «нейтральности» по отношению к духу и материи, к субъекту и объекту, с некоторой видимостью правдоподобия привести «частности» — явления или события, из которых состоит внешний мир, — к совпадению с ощущениями, чтобы распустить материю в переливчатой ткани «опыта», ощущений, непосредственных психических данных. Психические явления лишь для того объявляются «нейтральными», чтобы тем надежнее в конце концов растворить в них материю.
Рассел тут же в критическом анализе концепции мысли и познания Мейнонга делает первые шаги к реализации этой конечной цели. Отчленив посредством ликвидации «актов» содержание психики от субъекта, он сейчас же пользуется этим для того, чтобы снять различие между мыслью, или сознанием, и объектом. К этой цели он идет двумя путями. С одной стороны, в случае зрительного или слухового восприятия будто бы имеется объект без содержания, так как, с точки зрения Рассела, здесь само содержание и является объектом. С другой стороны, «чувство», что мысль имеет объект (так как дело здесь, по Расселу, может идти лишь о чувстве или о вере), состоит в осознании отношения первоначальной мысли к другим мыслям, так что наличие объекта, а не только содержания у какой-нибудь мысли будто бы сводится к содержанию другой мысли.
Попытке свести объективный материальный мир к психологическим данным и реализовать, таким образом, конечную идеалистическую тенденцию «нейтрального монизма» — растворить материю в «нейтральных» элементах—непосредственно посвящена, как уже указывалось выше, книга Рассела «Анализ материи». Очень поучительно, однако, что у него, как и вообще у неореалистов, операция по ликвидации материи предваряется ликвидацией духа, сознания и психики в их подлинной специфичности и реальности. Именно эту последнюю операцию Рассел и выдает за проявление «материалистической» тенденции своей концепции. На самом же деле она предназначается для того, чтобы обходным путем тем вернее ликвидировать материю и разделаться с материализмом.
В «Анализе материи» Рассел довершает то, что им начато в «Анализе духа». Задача здесь заключается в том, чтобы, опираясь на прежде достигнутые результаты, но отправляясь на этот раз непосредственно не от психологии, а от физики, не от духа, а от материи, прийти к тем же выводам, которые были сформулированы в результате «анализа духа».
Так же как в «Анализе духа» Рассел пытался провести свою генеральную линию через все проблемы психологии, так и в «Анализе материи» он с той же целью анализирует все основные проблемы физики — учение об электронах и протонах, теорию квант и теорию относительности, учение о пространстве и материи.
Если опять отвлечься от осложняющих частностей с тем, чтобы выявить общий замысел и основной смысл его рассуждений, то отчетливо выступит следующее: первый кардинальный тезис Рассела связан с его логико-математическим формализмом. Анализом физических теорий Рассел стремится доказать прежде всего, что в физике мы можем узнать нечто определенное лишь о формальной, математической структуре мира, но ничего о внутренних его свойствах. Рассел прямо заявляет, что в физике (в вопросе о внутренних свойствах мира) он стоит на позиции агностицизма, скептицизма, феноменализма[19].
[17] См. там же, стр. 18. С Расселом здесь можно согласиться только в одном — в том, что у Брентано и Мейнонга нет реального субъекта.
[18] В посвященной Джемсу главе своей «Истории западной философии» Рассел недаром усматривает главную заслугу Джемса как философа в том, что он отверг отношение субъекта-объекта как основу для опыта, для познания (В. Russell. A History of Western Philosophy. New York, 1945, p. 812).
[19] См. В. Russell. The Analysis of Matter, pp. 210, 271, 388.