Проводимое здесь различение языка и речи никак не должно и не может означать их противопоставления и отрыва речи от языка или языка от речи. Язык и речь взаимосвязаны: речь осуществляется средствами языка; язык реально’ существует лишь в речи.
Различение языка и речи никак нельзя смешивать (как это сплошь и рядом делается) с соотношением языковедческого и психологического подхода к языку — речи. Психологический подход возможен только в отношении речи; при этом сама речь — это прежде всего языковедческая, а не психологическая категория. Психологический подход к языку вообще неприменим и ведет к неправомерной психологизации языковедческих явлений. Проблема речи с точки зрения* психологии — это прежде всего проблема общения посредством языка (и проблема мышления при овладении речью и использовании ее)[5].
Психологическое изучение развития речи раскрывает, как в процессе общения и обучения ребенок овладевает языком, лексическими и грамматическими обобщениями, создавая из языкового материала соответствующие речевые «произведения».
Охарактеризовав взаимоотношения языка и речи, можно теперь поставить вопрос о соотношении как языка, так и речи с мышлением. Первым, естественно, встает вопрос о мышлении и языке. Язык, созданный народом и воспринимаемый каждым к нему принадлежащим индивидом в качестве некой общественно отработанной и от него независимой «объективной реальности», является необходимой языковой (в широком смысле слова) базой отвлеченного человеческого мышления. Отвлеченное человеческое мышление это мышление языковое. Язык, слово является необходимым условием его возникновения и существования.
Лишь с появлением слова, позволяющего отвлечь от вещи то или иное свойство и объективизировать представление или понятие о нем в слове, зафиксировав таким образом продукт анализа, впервые появляются абстрагируемые от вещей «идеальные» объекты мышления как «теоретической» деятельности, а отсюда — и сама эта деятельность. Применение анализа, синтеза, обобщения к этим «объектам», которые сами являются продуктами анализа, синтеза, обобщения, поэт воляет затем выйти за пределы исходного чувственного содержания в сферу абстрактного мышления и раскрыть стороны и свойства бытия, недоступные непосредственно чувственному восприятию. Будучи прежде всего условием возникновения мышления, язык, слово является вместе с тем необходимой материальной оболочкой мысли, ее непосредственной действительностью для других и для нас самих[6]. У человека со сформировавшимся речевым мышлением фактически всякое мышление происходит на языковой базе. В самом процессе своего становления — даже еще до того, как оно породило и оформило определенные мысли, мышление совершается на основе грамматической схемы предложений как высказывание чего-то о чем-то[7]. Самые же мысли, формирующиеся в процессе мышления, возникают на базе слов, мыслятся посредством слов.
Неверно было бы, однако, на этом основании утверждать единство языка и мышления как формы и содержания, если при этом разуметь, что мышление сводится к содержанию языка, то есть к значениям слова, а форма мысли — к языку, языковым формам. Мышление имеет свою форму — логическую, а язык свое содержание — значение слов, их фиксированную семантику, которая не изменяется в результате каждого мыслительного акта индивида, а образует устойчивую основу, из которой исходит и посредством которой осуществляется его мыслительная деятельность.
Семантика языка, значения слов, входящих в его словарный состав, представляют собой фиксированный итог предшествующей работы мысли народа. Каждый язык, фиксируя в значениях слов результаты познания действительности, по-своему их анализирует, по-своему синтезирует выделенные анализом в значении слов стороны действительности, по-своему их дифференцирует и обобщает — в зависимости от условий, в которых этот язык формировался.
Различие в степени обобщения и дифференциации явлений в системе языка выступает особенно резко, если сравнить языки, сформировавшиеся в очень разнородных условиях, и взять в них слова, непосредственно обозначающие эти условия. Так, например, в языке саамов, как известно, имеется 11 слов, обозначающих холод, 20 разных слов для обозначения различных форм и сортов льда, 41 слово для обозначения снега. Различие в степени дифференциации явлений, фиксируемой в словарном составе языка, выступает в данном случае особенно рельефно. Изучая ход исторического развития познания мира человеком, зафиксированный в языках разных народов, можно — мы полагаем — выявить различия не только в степени, но и в формах, в структуре обобщения, характерных для разных языков. При этом различия в форме и в степени обобщения, запечатлевшиеся в разных языках, не означают, конечно, что народы, у которых в ходе их развития сложилась та или иная система языка, не могут, пользуясь им, мыслить сейчас сообразно логическому строю современного научного знания. Им только нужно формулировать в речи результаты своего мышления, продвинувшегося на более высокую ступень, чем та, которая зафиксирована в системе значений их языка.
[5] Обзор советской психологической литературы о речи см. в кн.: А. Н. Раевский. Психология речи в советской психологической науке. Изд-во Киевского гос. ун-та им. Т.Г. Шевченко, 1958.
[6] В свою очередь возникновение языка тоже, конечно, имеет своим условием мышление. Однако элементарное мышление, которое существовало до возникновения языка, это, конечно, не то абстрактное мышление, которое становится возможным лишь после его возникновения.
[7] На такой вывод толкает проведенное под нашим руководством исследование Л.И. Каплан (см. Л.И. Каплан. Психологический анализ понимания научного текста. Автореф. канд. диссерт. М., 1953); в пользу этого положения говорят и данные Г. Ревеша (Q. Revesz), которые он сообщает в своей статье «Denken und Sprechen» (см. Acta psychologica, v. X, № 1—2. Amsterdam, 1954).