Центральным звеном концепции, которую в парижской рукописи 44-го года развивает Маркс, противопоставляя ее гегелевской концепции, является восстановление в правах человека, подстановка на место абстрактного мышления, духа, самосознания реального человека. С этим связано расчленение понятий опредмечивания и отчуждения[27]. Под отчуждением Маркс понимает отчуждение в собственном смысле — совершающееся в капиталистическом обществе, построенном на частной собственности, отчуждение продуктов труда рабочего[28]. Снятие этого отчуждения, являющегося не идеальной мыслительной операцией, а реальным общественным явлением, требует соответственно не только новой теоретической интерпретации общественных явлений, а реального революционного изменения общественного порядка, который это отчуждение порождает.
Идеалистические гегельянствующие противники Маркса пытались доказать, что в этом споре Маркса с Гегелем истина на стороне последнего. Они обвиняли Маркса прежде всего в том, что большую, «вечную» философскую проблему он свел к частной экономической проблеме, ограниченной рамками определенного общественного строя. Этим Маркс якобы вовсе отстранил от себя ту большую общечеловеческую философскую проблему, которую поставил перед философской мыслью Гегель.
Это утверждение вдвойне неправильно. Прежде всего Маркс и самое отчуждение не ограничивал эксплуатацией рабочего. Он скорее видел в нем основной вид отчуждения, являющегося реальной основой всех остальных форм «отчуждения». Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться к «Тезисам о Фейербахе». В четвертом тезисе Маркс не отрицает «факта религиозного самоотчуждения», а выдвигает необходимость другого, чем у Фейербаха (как и у Гегеля), к нему подхода. Недостаточно свести религиозный мир к его земной основе, нужно изменить ту земную основу, те противоречия в ней, которые порождают, обусловливают религиозное самоотчуждение человека[29].
Таким образом, разрешение исторических проблем общественной жизни революционной практикой не вытесняет решение идеологических, философских проблем, а служит им основой.
И далее: собственно философская проблема опредмечивания, которая у Гегеля в силу подмены человека мышлением, духом, сведения его к самосознанию выступила как отчуждение,— эта философская проблема не сводится Марксом к экономическому явлению отчуждения продуктов труда рабочего в капиталистическом обществе, а отделяется от него. Не у Маркса общая философская проблема сводится к частной экономической, а у Гегеля реальные проблемы общественной жизни тонут в абстрактных философских спекуляциях и остаются поэтому реально, практически не разрешенными. Отчленяя опредмечивание от отчуждения, Маркс полностью сохраняет и специальную философскую проблему; он ее не игнорирует* а иначе ставит и иначе разрешает.
Расчленить обе проблемы надо, потому что это разные проблемы. Проблема опредмечивания, или отчуждения, в гегелевском его понимании, относилась к отношению мышления и природы; для Гегеля природа представлялась как отчужденная идея, как ее «инобытие». Гегелевская постановка этой проблемы должна быть перевернута с головы на ноги. По отношению к теоретической мыслительной деятельности «отчуждение» — это опредмечивание идей, это проблема объективного идеализма, платонизма, превращающая идеи — продукты мыслительной деятельности людей, познающих явления природы, в гипостазированные сущности, это вопрос о преодолении обособленного существования идей, которые ставит в своей борьбе с платоновским «объективным» идеализмом Аристотель. Нужно говорить не о природе как отчужденной идее, а об отчуждении идеи, отражающей природу, от познаваемой природы и познающего ее человека. Преодоление этого «отчуждения», заключающегося в опредмечивании идей, составляет задачу теоретической философской мысли в этой области. Такова проблема «опредмечивания» в ее истинной постановке.
Совсем другую проблему ставит Маркс, говоря об «отчуждении» и его преодолении. Это проблема коммунизма и преодоления отчуждения не только идеального, но и реального, не в мысли только, но и в действительности, путем не одной лишь «критики» (в ее понимании младогегельянцами), а революции.
Проблема отчуждения продуктов труда рабочего это тоже философский вопрос. Именно как общефилософский, а не специально экономический вопрос ставит его Маркс в «Экономическо-философских рукописях». Превращение продукта труда рабочего в собственность капиталиста рассматривается Марксом не только как узкоэкономическая проблема, касающаяся только экономических категорий, превращение труда в товар и его продуктов в капитал. Это явление рассматривается Марксом вместе с тем как жизненная ситуация и исторически обусловленный способ существования человека — в этом философский смысл этого явления — так же, как коммунизм, упраздняющий порядки капиталистического общества, это не только новая система производственных отношений, предполагающая и обусловливающая новый уровень производительных сил, это также и это более всего новый человек и новые, подлинно человеческие отношения к природе и к другим людям.
[27] «Отчуждение» человека в религии стало, как известно, стержнем фейербаховской критики религии. Левый младогегельянец Гесс перенес это понятие на критику социальных явлений в капиталистическом обществе — в особенности в статье «Оber das Geldwesen», посланной Гессом Марксу для опубликования в «Франко-германских анналах». В этой статье Гесс пытался показать фундаментальный и универсальный характер явления «отчуждения» в экономической и вообще социальной жизни капиталистического общества. Понятие «отчуждения» приобрело таким образом значительное распространение.
[28] С понятием отчуждения явно связано и выступающее в «Капитале» понятие «товарного фетишизма», заключающееся в том, что в товарном обществе осуществляемые через посредство вещей отношения между людьми представляются как отношения самих этих вещей. Здесь отчуждение человеческих отношений получает у Маркса более общее выражение.
[29] См. К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т. 3, стр. 2.