С особенно далеко идущими последствиями оказался связанным переход Джемса на махистские позиции.
В своем основном психологическом труде «The Principles of Psychlogy», вышедшем в 1890 г., Джемс стоял на позициях откровенного, в общем локковского, дуализма. Характеризуя философскую платформу своего труда, сам Джемс писал: «Это позиция сплошного дуализма. Она предполагает два элемента — познающий дух и познаваемую вещь и трактует их как несводимые друг к другу. Ни один из них не выходит из самого себя и не переходит в другого. Ни один из них не является каким-либо образом другим, ни один не порождает другого. Они противостоят друг другу лицом к лицу в общем мире — один просто познает, а другой — коррелат — познается».
В начале XX столетия совершается радикальная смена вех. В ряде докладов и статей 1904—1905 гг. (собранных затем в сборнике «Essays in radical Empiricism». New York, 1912) Джемс формулирует уже по существу махистскую концепцию «чистого опыта». «Я утверждаю, — пишет он, — что единая часть опыта, взятая в определенном контексте, играет роль познающего, душевного состояния, «сознания», тогда как в другом контексте тот же единый отрезок опыта будет играть роль познанной вещи, объективного содержания. Одним словом, в одном сочетании он фигурирует как мысль, в другом как вещь»[15]. «В одной совокупности, — пишет Джемс, — он представляет собой только сознание, в другой — только содержание». «Мысли… сделаны из того же материала (stuff.— С. Р.), что и вещи»[16].
В то время как махисты, идущие от физики, выдвинули лозунг «материя исчезла», махист от психологии Джемс в своем докладе «Существует ли «сознание?»[17], сделанном в 1904 г. на конгрессе в Риме, провозгласил: «сознание испарилось». Будучи подставленным в качестве «опыта» на место своего объекта — бытия, сознание, действительно, неибежно «испаряется»; в качестве объекта психологического исследования в человеке остаются только внешние реакции, лишенные всякого собственно психического содержания.
Таким образом, философская эволюция Джемса и его переход на позиции махизма лишили почвы ту психологию сознания, одним из крупнейших представителей которой был он сам, и расчищали почву для бихевиоризма как психологии поведения.
В философии линия Джемса ведет к неореализму и затем к прагматизму, образующим философскую основу некоторых толков бихевиоризма. Можно смело сказать, что судьба этих более поздних разновидностей «нейтрального» монизма — неореализма и прагматизма — так же тесно связана с судьбами психологии, как первоначальная разновидность «нейтрального монизма» — махизм — была связана с развитием физики.
Неореалисты — Перри, ближайший продолжатель «радикального эмпиризма» Джемса в философии, и Хольт — как выше уже отмечалось — провозглашают платформу бихевиоризма[18]. Прагматисты — Дьюи и особенно Мед — связывают, как мы видели, прагматическую философию и бихевиористическую психологию в один клубок[19].
Основной «пафос» своей философии представители «нейтрального» монизма видят в борьбе против картезианской «бифуркации» природы. Всячески выпячивая свою борьбу против декартовского дуализма, они пытаются выдать себя за «революционеров» в философии, смело рвущих устаревшие традиции.
[15] W. James. Essays in radical Empiricism. New York, 1912, pp. 9—10.
[16] [17] См. В. Джемс. Существует ли «сознание»? Сб. «Новые идеи в философии», № 4. СПб., 1913, стр. 113, 127.
[18] См. R. В. Perry. A realistic Theory of Independence. «New Realism». New York, 1925, pp. 99—151 и E. B. Holt. The Concept of Consciousness. London, 1914.
[19] См. G. Н. Mead. Mind, Self and Society from the Standpoint of a Social Bebaviorist. Chicago University Press, 1946.