Собственно говоря, почти каждый из фактов, обычно приводимых сторонниками гештальт-теории для доказательства структурной «целостности» восприятия, свидетельствует не только о влиянии восприятия целого на восприятие частей, но и о влиянии частей на восприятие целого.
Так, если в доказательство влияния «целого» на «части» приводят факты, свидетельствующие о том, что цвет фигуры влияет на её воспринимаемые размеры, яркость освещения — на оценку воспринимаемого расстояния и т. д., то дело по существу сводится в данном случае к взаимодействию частей внутри единого восприятия. И если говорить о зависимости восприятия части целого (видимой величины фигуры) от свойств целого (его освещение), то с неменьшим основанием можно подчеркнуть в этом же факте обратную зависимость — целого от «частей»; изменением одной «части» — освещения — изменена и воспринимаемая величина — значит, радикально изменено восприятие в целом. Если отмечают, что одно и то же цветовое пятно на разных фонах выглядит по-разному, то, с другой стороны, и изменение одного цветового пятна в одном соответственно выбранном месте картины может придать иной колорит всей картине в целом. Если подчёркивают, что одна и та же нота в разных мелодиях приобретает новые оттенки, то, с другой стороны, изменение какой-нибудь ноты или введение новой ноты в мелодию может не только придать новый оттенок «той же» мелодии, а вовсе изменить мелодию. Зависимость «целого» от «части» оказывается, таким образом, ещё более значительной, чем зависимость «части» от «целого».
При этом значимость различных частей внутри целого, конечно, различна. Изменение некоторых частей не окажет сколько-нибудь заметного влияния на впечатление от целого, между тем как их восприятие может в более или менее значительной мере зависеть от основных свойств этого целого, в состав которого они входят. Сторонники целостности, гештальтисты, обычно односторонне подчёркивают только эти случаи.
Для правильного разрешения проблемы необходимо учесть и то, что восприятие целого фактически определяется восприятием частей — не всех без различия, а основных, господствующих в данном конкретном случае. Так, мы можем не заметить пропуска или искажения какой-нибудь буквы в слове, потому что при чтении мы руководствуемся в значительной мере общей, привычной нам, структурой слова в целом. Но распознание этой целостной структуры слова в свою очередь опирается на отдельные господствующие в нём буквы, от которых по преимуществу зависит эта «структура» слова. В более или менее длинном слове можно проглядеть пропуск буквы, не изменяющей сколько-нибудь заметно общей формы слова, но пропуск буквы, выступающей вверх или вниз строчки, обычно бросится в глаза. Причина в том, что сама структура целого определяется его частями, по крайней мере некоторыми из них. В частности общее впечатление от структуры целого в значительной мере зависит от выступающих из строки букв и их расположения в ряду прочих.
Таким образом, для восприятия существенно единство целого и частей, единство анализа и синтеза.
Поскольку восприятие не сводится к простой механической сумме или агрегату ощущений, определённое значение приобретает вопрос о структуре восприятия, т. е. о расчленённости и специфической взаимосвязи его частей. В силу этой расчленённости и специфической взаимосвязи частей воспринимаемого оно имеет форму, связанную с его содержанием, но и отличную от него. Такое структурирование воспринимаемого находит себе выражение, например, в ритмичности, представляющей определённое членение и объединение, т. е. структурирование звукового материала. В зрительном материале такое структурирование проявляется в виде симметрического расположения однородных частей или в известной периодичности чередования однородных объектов.
Форма в восприятии обладает некоторой относительной независимостью от содержания. Так, одна и та же мелодия может быть сыграна на разных инструментах, дающих звуки различного тембра, и пропета в различных регистрах: каждый раз все звуки будут различны; иными будут и высота и тембр их, но если соотношение между ними останется всё тем же, мы воспримем одну и ту же мелодию. Х. Эренфельс, особенно подчеркнувший значение таких структур, несводимых к свойствам входящих в восприятия частей или элементов, назвал их Gestaltqualität — качеством формы.
На наличии в восприятии различных по содержанию входящих в него «элементов» или частей общей структуры основывается возможность так называемой транспозиции. Транспозиция имеет место тогда, например, когда при изменении размеров, окраски и прочих свойств различных частей какого-нибудь тела мы — если только при этом остаются неизменёнными геометрические соотношения частей — узнаём в нём одну и ту же геометрическую форму. Транспозиция имеет место тогда, когда, как в вышеприведённом примере, мы узнаём одну и ту же мелодию, хотя она поётся в различных регистрах или играется на инструментах, дающих звуки различного тембра.