Вопрос о формировании способностей неразрывно связан с вопросом об их детерминации. Собственно, всякое подлинное развитие человека — это становление или развитие его способностей, а развитие способностей, скажем, умственных — это не что иное, как умственное развитие человека (в отличие от простого овладения знаниями). Развитие умственных способностей, или умственное развитие человека, совершается в процессе овладения знаниями (вообще достижениями развивающейся в ходе исторического развития культуры), но процесс овладения знаниями и процесс развития не совпадают, хотя они взаимосвязаны и взаимообусловлены. Освоение тех или иных знаний предполагает некоторые внутренние условия для их освоения и ведет к возникновению новых внутренних условий для освоения дальнейших знаний. Способности человека определяются диапазоном тех новых возможностей к освоению новых знаний, их применению к творческому развитию, которые открывает освоение данных знаний. Развитие любой способности совершается в виде движения по спирали: реализация возможностей, которые представляет способность данного уровня, открывает новые возможности для развития способностей более высокого уровня. Способность более всего сказывается в возможности использовать знания как методы, результаты предшествующей работы мысли как средства ее деятельного развития.
Отправным пунктом развития многообразных способностей человека является функциональная специфика различных модальностей чувствительности. Отправляясь от функциональной: специфики соответствующего вида чувствительности в процессе взаимодействия человека с миром, совершается его дальнейшее развитие. Так, на базе общей слуховой чувствительности в процессе общения человека с другими людьми, осуществляемого посредством языка, у человека формируется речевой, фонетический слух, детерминированный фонематическим строем родного языка. Существеннейшим «механизмом» формирования речевого (фонематического) слуха — как закрепленной у данных индивидов способности, а не просто того или иного слухового восприятия как процесса — является закрепляющаяся в слухе генерализованная система определенных фонетических соотношений. Генерализация соответствующих отношений, всегда более широкая, чем генерализация входящих в нее членов, обусловливает возможность отделения общих свойств чувствительности от данных конкретных восприятий и закрепления этих свойств чувствительности (в данном случае слуховой) в индивиде как его способности. Направленность же генерализации и, соответственно, дифференциации тех, а не иных звуков (фонем), свойственная данному языку, определяет специфическое содержание или профиль этой способности.
Существенную роль в формировании способностей к освоению языка играет не только генерализация (и дифференциация) фонетических отношений. Не меньшее значение имеет генерализация грамматических отношений; существенным компонентом способности к освоению языков является способность к генерализации отношений, лежащих в основе словообразования и словоизменения. Способным к овладению языком является тот, у кого легко и быстро, на основании небольшого числа случаев, совершается генерализация отношений,. лежащих в основе словообразования и словоизменения, и в результате— перенос этих отношений на другие случаи. Генерализация тех или иных отношений, естественно, предполагает анализ, способный их выделить.
Свойственные данному индивидууму тонкость анализа и широта генерализации, легкость и быстрота, с которой эти процессы у него совершаются, образуют отправный пункт, исходную предпосылку формирования его способностей — языковых, математических[17] и т. д.
С ролью генерализации отношений как общего компонента различных способностей, каждая из которых обладает и своими специфическими особенностями, связана и роль, которую играют основывающиеся на этих отношениях операции.
Генерализация отношений — фонетических и грамматических или количественных и порядковых отношений — образует внутреннее условие формирования у человека соответствующих — языковых или математических — операций.
Интеллект, то есть мышление как способность, представляется на первый взгляд как более или менее слаженная и более или менее исправно функционирующая система операций. Именно такая система операций, которой владеет человек, обусловливает его продуктивность в избранной им сфере деятельности.
Основные способы действий, которыми в своей повседневной практической и теоретической деятельности пользуются люди, вырабатываются всем человечеством и осваиваются индивидом в процессе общения, обучения и воспитания. Эти о б- щественно выработанные способы действия включаются в природные способности индивида по мере того, как они стереотипизируютея и превращаются в закрепленную в мозгу генерализованную систему рефлекторных связей. Сами природные способности человека выступают, таким образом, совсем конкретно — как продукт общественного развития.
[17] Уже после того, как настоящие соображения о способностях были написаны и эта книга находилась уже в производстве, мы познакомились с работой В.А. Крутецкого «Опыт анализа способностей к усвоению математики у школьников» («Вопросы психологии», 1959, № 1). В этой статье автор ее на основании обследования нескольких групп школьников высказывает предположение, что решающими для математических способностей являются быстрота обобщения математического материала и быстрота «свертывания» мыслительного процесса, а также легкость перехода от прямых к обратным операциям. Оставляя пока в стороне этот последний критерий, отметим прежде всего, что «свертывание» процесса рассуждения является производным внешним проявлением обобщения. Свернутый процесс от развернутого отличается иным соотношением анализа и обобщения; свернутым является процесс, оперирующий готовыми, уже сложившимися или быстро складывающимися обобщениями, развернутым — процесс, в котором эти обобщения лишь шаг за шагом добываются анализом. Таким образом, два эмпирически выделенных критерия способности теоретическим анализом мыслительного процесса объединяются, сводятся к одному. Что касается положения об обобщении математического материала как ядре или стержне математических способностей, то мы можем с удовлетворением отметить эмпирическое подтверждение данного положения и к этому добавить, что это положение может быть не только эмпирически констатировано, но и теоретически осмыслено. Способность как свойство личности должна выражаться в действиях, допускающих перенос из одних условий в другие, с одного материала на другой. Поэтому в основе способности должно заключаться обобщение. Говоря об обобщении, мы, не ограничиваясь вообще обобщением материала, считаем необходимым особенно подчеркнуть обобщение (или генерализацию) отношений, так как именно генерализация отношений дает особенно широкий перенос. (Отсюда путь и к обратимости операций.) Но генерализация вообще, и в частности генерализация отношений, предполагает возможность вычленить и эти отношения, и члены, между которыми они устанавливаются. Отсюда вытекает наш ответ на вопрос, который ставит перед собой В.А. Крутецкий в конце своей статьи. Он спрашивает, является ли обобщение компонентом всякой способности или только математической, и высказывается в пользу второго предположения. В подтверждение этого он ссылается на наблюдения, согласно которым испытуемые, проявлявшие способности к обобщению в отношении математического материала, не проявляли ее в других областях. Вполне учитывая эти факты, мы, руководствуясь, правда, пока лишь теоретическими соображениями, требующими еще экспериментальной проверки, дали бы другой ответ на поставленный В.А. Крутецким вопрос; обобщение или генерализация тех или иных отношений является необходимым компонентом всех способностей, но в каждой способности роль играет обобщение других отношений, другого материала. Обобщение предполагает анализ — выделение тех именно отношений, которые подлежат обобщению, и членов, между которыми они устанавливаются. Таким образом, из того факта, что испытуемые, проявляющие способности к математике, хорошо обобщающие математический материал, плохо обобщают материал других областей знания, не следует, что способность к обобщению не входит в структуру других способностей помимо математических; из этого факта может следовать и, надо думать, следует, что другие специальные способности предполагают способность обобщать другие отношения. Наличие быстрой и широкой обобщаемости в одной области и одновременное отсутствие ее в другой объясняется тем, что обобщение обусловлено анализом, а степень проанализированности, дифференцированности разных областей у каждого человека более или менее различна. Для построения учения о способностях нужны еще многочисленные экспериментальные исследования и притом исследования, сопряженные с теоретическим анализом.