Основным предметом психологического исследования является мышление индивидов как процесс в причинной зависимости результатов мыслительного процесса от его условий.
Процесс мышления и его результаты, конечно, взаимосвязаны. Результаты мыслительной деятельности — понятия, знания, вообще обобщения — сами включаются в процесс мышления и, обогащая его, обусловливают его дальнейший ход. Соотношение процесса и его результатов изменяется в ходе процесса в результате изменяющегося соотношения анализа и обобщения.
При включении в процесс достигнутое в результате анализа и синтеза обобщение начинает обусловливать дальнейший ход анализа (и синтеза). Связанный с синтезом анализ и обобщение, таким образом, взаимообусловливают друг друга. Процесс мышления — анализ и синтез — есть одновременно и движение знания в нем; именно это составляет содержательную сторону мышления. Таким образом, результаты мышления — и притом не только индивидуального, но и общественного — функционируют внутри мышления индивида.
Основной способ существования психического — это существование его в качестве процесса или деятельности. В соответствии с этим — основным предметом психологического исследования вообще и мышления в частности является мышление как процесс, как деятельность. (Мы продолжаем в этом линию И. М. Сеченова.) Установка на исследование процесса составляет принципиальную черту наших исследований. Большинство имеющихся работ о мышлении направлено на констатацию и описание внешних результатов мышления: состоялось или не состоялось решение задачи, произошло ли усвоение понятий и перенос знаний с одного случая на другой и т. д.
В зарубежных работах это объясняется прагматической методологией, из которой они исходят. В наших советских исследованиях преимущественная нацеленность на результат процесса объясняется их практической направленностью на требования школьного обучения, задачу которого видят по преимуществу в том, чтобы учащийся легко оперировал уже готовым или прочно усвоенным обобщением. В отличие от большинства наличных работ наши исследования нацелены на раскрытие процесса, который вскрывается за этими внешними результатами и к ним приводит. Мы ставим себе при этом задачей брать мышление не только и даже не столько тогда, когда оно более или менее автоматически оперирует уже готовыми, сложившимися обобщениями, сколько тогда, когда, впервые анализируя предметные отношения, мышление идет к этим обобщениям, само добывает их. Таким образом, мы проникаем во внутреннюю лабораторию подлинного мышления, идущего к новым для него результатам.
Мышление выступает по преимуществу как деятельность, когда оно рассматривается в своем отношениии к субъекту и задачам, которые он разрешает. В мышлении как деятельности выступает не только закономерность его процессуального течения как мышления (как анализа, синтеза, обобщения и т. д.), но и личностно-мотивационный план, общий у мышления со всякой человеческой деятельностью.
Мышление выступает как процесс, когда на переднем плане стоит вопрос о закономерностях его протекания. Этот процесс членится на отдельные звенья или акты (мыслительные действия, если руководствоваться аналогией мыслительной деятельности о практической). Отдельные акты мышления (анализа и т. д.) членятся по объектам, на которые они направлены, или результатам, к которым они приводят. Переход от одного звена мыслительного процесса (от одного мыслительного действия) к другому совершается, когда мыслительный процесс (скажем, анализа) переходит от одного объекта к другому или от рассмотрения данного объекта и его свойств в одном каком-нибудь отношении к его рассмотрению в других связях и отношениях. Эти акты («действия» или операции), закономерно следуя один за другим, образуют единый процесс мышления, в ходе которого совершается во все новых формах анализ данного и заданного, условий и требований задачи через синтетический акт их соотнесения друг с другом.
Мышление как процесс и мышление как деятельность — это два аспекта одного и того же явления. Деятельность мышления— это всегда вместе с тем и процесс мышления, а процесс мышления — это или сама деятельность в определенном ее аспекте или компонент ее.
Личностный план выступает в мышлении, взятом как в одном, так и в другом аспекте. В мышлении как процессе он выражается вообще в роли внутренних условий, в мышлении как деятельности еще, в частности, и в роли мотивов, установок, отношения личности к окружающему.
Тезис о мышлении как процессе направлен против распространенных в последнее время в психологии осознанных или неосознанных бихевиористических, прагматических, позитивистских тенденций, выражающихся в сведении психологического исследования к «чистому описанию» внешних результатов мыслительного процесса (например, усвоения знаний) без раскрытия внутреннего хода процесса, который за этими внешними фактами стоит и к ним приводит. Мы стремимся повсюду исходить из объективно контролируемых «внешних» фактов, но видим задачу психологического исследования в том, чтобы вскрыть внутренние условия и закономерности того скрытого, непосредственно не выступающего процесса, который к ним приводит[2].
Два основных положения определяют наш подход к проблеме мышления, а именно: во-первых, диалектико-материалистический принцип детерминизма и рефлекторная теория, являющаяся его специальным выражением, и, во-вторых, положение о процессе мышления как исходном предмете психологического исследования. Эти два положения в нашем их понимании образуют, — как теперь видно, — единое целое. Выдвигая тезис о процессе, его внутренних условиях и закономерностях, мы имеем в виду не просто вообще процессуальность, динамику, а правильное соотношение внешних и внутренних условий, их взаимосвязь.
Эта взаимосвязь выражается в том, что внешние условия (причины) действуют не в качестве внешнего толчка, непосредственно, механически определяющего результаты мыслительной деятельности, а опосредствованно через внутренние условия этой деятельности в их физиологическом и психологическом выражении. Таким образом, происходит не совместное действие двух детерминаций — внешней и внутренней, а осуществляющаяся через вышеуказанное соотношение внешних и внутренних условий единая детерминация мышления. Совершенно очевидно при этом, что термин «внутренний», который мы употребляем, не имеет ничего общего с субъективистическим значением этого термина, который он имел в интроспективной психологии, а связан целиком и полностью с тем, совсем от него отличным значением, которое он приобретает в диалектико-материалистической трактовке соотношения внешнего и внутреннего.
[2] Так, наблюдая внешний ход мыслительной деятельности, можно, например, констатировать, что на ранних стадиях мыслительный процесс выступает в развернутом, а затем все более свернутом виде. В конце концов самый процесс исчезает из поля зрения и непосредственному наблюдению оказывается доступным лишь как бы сразу выступающий результат, за которым можно гипотетически представлять себе как бы одномоментный акт. На самом деле за этим внешне выступающим различием свернутого или развернутого процесса исследование мышления раскрывает разное соотношение анализа и обобщения. Процесс мышления тем более «свернут», чем в большей мере он оперирует уже сложившимися, готовыми обобщениями, он тем более развернут, чем меньше в нем готовых обобщений и больше необходимость впервые идти к ним посредством первоначального анализа предметных отношений, лежащих в основе этих обобщений. Для психологического исследования мышления наиболее существенное значение имеет раскрытие этих внутренних соотношений.