ПРИНЦИП ДЕТЕРМИНИЗМА И ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ МЫШЛЕНИЯ. О МЫШЛЕНИИ

Главная » Энциклопедия » Психология » Разделы психологии » Общая психология » Книги по общей психологии » Главы книг общей психологии » ПРИНЦИП ДЕТЕРМИНИЗМА И ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ МЫШЛЕНИЯ. О МЫШЛЕНИИ

Эта форма анализа через синтез играет очень существенную роль и при открытиях, в технических изобретениях, где чуть ли не главная трудность часто заключается в том, чтобы выявить в вещи не привычные, закрепленные повседневной практикой, а новые, обычно не выступающие ее свойства. Это происходит у изобретателей порой, когда — в силу аналогии, подсказанной какой-нибудь случайностью или, в других случаях, в результате сознательных поисков — вещи включаются в новые связи: и в них при этом открываются новые свойства.

Физиологически в основе этого явления лежит растормаживание восприятия свойств объекта, дифференцировка которых: как «слабых» раздражителей заторможена — по закону отрицательной индукции — восприятием свойств, являющихся более сильными раздражителями.

Этот же вид анализа через синтез играет существенную роль и в процессе понимания текста, ситуации. Непонимание осмысленного текста читателем часто обусловлено тем, что элементы его выступают для читателя не в том качестве, в каком они входят в данный контекст. Понимание совершается по мере того, как в результате выявления анализом существенных, исходных для понимания связей и отношений контекста выявляют ту сторону, те качества элементов, которыми они входят в данный контекст.

Мы говорили о роли анализа через синтез. Но тем самым встает вопрос и о роли самого синтеза. Роль синтетической деятельности соотношения также очень велика. Она никак не ограничивается соотношением условий и требований внутри одной задачи в пределах одной проблемной ситуации и их переформулированием. Особенно большое значение имеет как раз соотнесение проблемной ситуации или задачи е другими: задачами, выходящими за пределы данной проблемной ситуации. «Продуктивность», плодотворность мышления, пожалуй, более всего зависит от того, в какой мере человек в состоянии рассмотреть проблемную ситуацию в разных контекстах и, соотнося ее с ними, увидеть не только отдельные элементы внутри задачи, но и всю задачу или проблемную ситуацию в целом в новом аспекте, в новом свете. Отсюда больше всего проистекают новые, иногда неожиданные решения, свежий, оригинальный взгляд на вещи. Чем большими количествами различных отправных точек, с которыми он может соотнести встающие перед ним проблемы, располагает человек, тем богаче, многостороннее, гибче его мышление, тем больше у него возможностей для свежего, нового подхода к проблеме, выходящей за пределы того, что непосредственно диктуется данной проблемной ситуацией. Выход за пределы данной проблемной ситуации осуществляется посредством синтетического акта соотнесения ее с другими.

Имея постоянно дело с анализом и синтезом, мы не могли пройти мимо поисковых проб решения как начальных, элементарных форм анализа и синтеза.

Понимание проб как элементарной формы анализа и синтеза снимает в самой своей основе бихевиористическое сведение проб к самым хаотическим реакциям, превращая их во внешнюю форму мышления, исследования проблемной ситуации [10].

Анализ и синтез не сразу выступают в виде сложившихся операций. В начальных своих формах, еще не сложившихся в ‘определенную структуру, в мыслительный процесс, анализ и синтез совершаются в виде проб, посредством которых осуществляются поиски решения. «Пробы», «пробы и ошибки» — вот понятия, которыми оперирует бихевиоризм. Они служат ему для описательной характеристики поведения, которое путем хаотических реакций после многократных неудач достигает цели. Назначение этих понятий в бихевиористской трактовке в том, чтобы объяснить решение «задач», не прибегая к «мен- талистическому» понятию мышления. Эта трактовка поисковых проб так укрепилась, что и некоторые противники бихевиори- стической концепции, как, например, гештальтисты, отстаивая роль мышления, внешне противопоставляют мышление и «пробы», сохраняя при этом механистическое понимание роли «проб». В результате решение задачи выступает в виде «инсайта», не подготовленного и не обусловленного всем предшествующим ходом мыслительного процесса; таким образом, в порядке оппозиции к механистическому сведению мышления к «пробам», по-прежнему понимаемых механистически, создается индетерминистическая теория мышления.

Поисковые пробы — это первые действия, в которых начинают осуществляться анализ и синтез. (Так, по существу, рассматривал их И. П. Павлов). Когда, решая геометрическую задачу, испытуемый в порядке пробы проводит какую-нибудь линию на чертеже, он этим изменяет проблемную ситуацию, что позволяет соотнести в ней элементы, которые ранее не могли бы быть непосредственно соотнесены, и таким образом в новых связях, в которые включаются элементы задачи, выявить их в новом качестве. И ошибочная проба может привести! и закономерно приводит человека к анализу через синтез. При неудачной пробе, естественно, встает вопрос о том, почему она не удалась. Причину неудачи приходится искать в неучете или недоучете какого-нибудь условия задачи. Поэтому при неудаче проба соотносится с условием, которое в результате это синтетического акта анализируется; этот анализ приводит к выделению первоначально не учтенных условий.

В ходе анализа через синтез исходные элементы задачи (в геометрической задаче—отрезки и т. п.), включаясь в новые связи, выступают, как мы видели, каждый раз в новом качестве и потому в новой понятийной характеристике (то как биссектриса угла, то как медиана, то как секущая двух параллельных линий); они поэтому требуют нового соотнесения осуществляемого посредством переформулирования задачи.

Здесь снова выступает связь, притом взаимосвязь речи и мышления. Если выше мы видели, как каждое изменение формулировки задачи обусловливало процесс ее решения, направление анализа, то теперь мы видим, что и обратно движение анализа, ход мыслительного процесса с внутренней необходимостью выступает как речевой факт, как переформулирование задачи.

Переформулирование задачи при ее решении — настолько очевидный факт, что он не мог не отмечаться. Но дело заключается совсем не в том только, чтобы его констатировать: дело в том, чтобы выяснить, что за ним стоит, каковы его внутренние условия, внешним результативным выражением какого мыслительного процесса он является. Сам по себе термин «переформулирование» указывает как будто лишь на языковое явление, на новую словесную форму задачи. В действительности же переформулирование является словесным выражением мыслительной работы. Переформулирование задачи — это внешнее результативное выражение процесса анализа задачи, в ходе которого ее элементы выступают в новом качестве, новых понятийных характеристиках и сама она — соответственно — в новых формулировках.

Приведем конкретный пример того, как в ходе решения геометрической задачи осуществляется этот процесс переформулирования условий и требования задачи.

В задаче дан четырехугольник, середины сторон которого соединены между Собой (рис. 2); требуется доказать, что полученная фигура — параллелограмм. Испытуемый анализирует условия задачи, выделяя и отмечая на чертеже равные отрезки Bb = ЬС, Сс = cD и т. д., и требование задачи — «доказать, что abcd — параллелограмм». Он соотносит требование задачи с соответствующей теоремой о свойствах параллелограмма, на основании которой он переформулирует первоначальное требование задачи таким образом: «доказать, что ab = cd и ab||cd» (первая переформулировка задачи) (рис. 2).

Затем испытуемый соотносит условие и требование задачи, включая данные в условии отрезки и входящие в требование прямые ab и cd в треугольники аВЬ и cDd. Он хочет доказать равенство этих треугольников, затем их подобие, чтобы исходя из этого доказать, что ab = cd; ab||cd. Таким образом, требование задачи переформулируется: «доказать равенство треугольников aBb и cDd» (вторая переформулировка задачи).

Рис. 2

Однако дальнейший анализ, направленный на доказательство этого положения, выявляет, что условие задачи неправильно учтено в рассматриваемой системе треугольников (из равенства ВЬ = bС; Сс — cD и т. д. не следует, что Bb = cD и Ва — dD). Этот анализ неудачной пробы выявляет также возможность более расширенного использования условий задачи (о равенстве отрезков), а именно: возможность соотносить отрезки, лежащие на противоположных сторонах четырехугольника, не как равные, а как «пропорциональные». На основании этого испытуемый соотносит условия с теоремой о средней линии, которая соединяет середины сторон, и проводит на чертеже линию db. Задача переформулируется так: «доказать, что db — средняя линия четырехугольника» (третья переформулировка задачи) (рис. 2). Это новое требование задачи соотносится с ее исходным требованием так: средняя линия обладает свойством параллельности основанию, отсюда мы затем докажем нужную нам параллельность.

Однако дальнейший конкретный анализ полученной системы связей (каким основаниям параллельна «средняя» линия db) и соотнесение с требованием задачи («доказать параллельность ab и cd») показывает, что произведенное переформулирование не удовлетворяет действительному требованию задачи. Испытуемый пытается иначе соотнести условия задачи с теоремой о средней линии. Он соотносит ее с требованием задачи и на этом основании проводит среднюю линию kl параллельно одной из прямых (aft), входящих в требование задачи. Задача переформулируется снова: «kl средняя линия; докажем, что kl||ab, тогда ab будет параллельна cd» (четвертая переформулировка задачи).

Выявленная система опять подвергается анализу, который обнаруживает, что, во-первых, проведенная средняя линия не включает условия задачи о равенстве отрезков на сторонах (а делит еще раз аВ и Вb пополам) и, во-вторых, не удовлетворяет действительному требованию задачи, так как из параллельности kl и ab не следует параллельность ab и cd. «А нам надо, чтобы включалось cd», — говорит испытуемый.

Следующая система связей, выделяемая испытуемым, соответствует обоим этим моментам: испытуемый строит среднюю линию так, чтобы она проходила через данные в условии середины стороны (db) и включала бы прямую dc, входящую в требование задачи. «Докажем, что ab — средняя линия треугольника MBN, тогда она будет параллельна основанию MN, которое и есть dc» (пятая переформулировка задачи).

Доказательство этого положения выявляет, что ab, удовлетворяя условию задачи, не является средней линией в выделенном треугольнике MBN. На этом основании испытуемый так переформулирует задачу: «найти такой треугольник, где бы ab была средней линией и параллельна dc» (шестая переформулировка задачи).

Анализ на основе этого в обобщенном виде сформулированного требования и учет предыдущих неудачных проб приводят к вычленению нужной фигуры: «чтобы ab была средней линией, то есть проходила через середины сторон, стороны треугольника должны кончаться в точках А и С»,— говорит испытуемый. Он соотносит выделенную систему с требованием задачи — «докажем сначала, что ab||АС, потом dс||АС и отсюда, что ab||dc» (седьмая переформулировка задачи). Эта последняя переформулировка задачи совпадает с ее решением.

Таким образом, весь процесс решения задачи представляет собой сплошной ряд переформулирований. А каждое переформулирование является синтетическим актом нового соотнесения элементов, выделенных анализом. Таким образом, через весь мыслительный процесс решения задачи проходит не только анализ, но и непрерывная цепь связанных с анализом звеньев синтеза.


[10]  В современной кибернетической литературе проводилось различие между автоматами, действующими по методу проб, и автоматами, внутреннее устройство которых снабжено «компаратором» — прибором, благодаря которому действия машины, направленные вовне, определяются не непосредственно сигналами и «информацией», поступающей извне, а «переработкой» И «расшифровкой» этих извне поступающих сигналов согласно определенной программе, которой снабжен «компаратор». Это различие двух типов автоматов стремится отразить различие, которое в мышлении выражается в двух формах анализа: 1) ненаправленном анализе, который заключается по преимуществу в «фильтрации», в постепенном отсеивании одной за другой не оправдавших себя проб решения, и 2) направленном анализе через синтез, когда самый анализ условий задачи совершается и определяется через соотнесение условий с требованиями задачи. Нужно к тому же сказать, что у мыслящего человека схема анализа-фильтра, отбрасывания не оправдавших себя решений, как правило, не действует в сколько-нибудь чистом виде: неудачная «проба», решение, окончившееся неудачей, обычно само вызывает анализ условий и требований задачи, из-за неучета которых испробованный путь решения оказался неудачным.

Источники и литература

  • Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959 г.

Смотрите также