Эта концепция представлена сейчас в советской психологии А. Н. Леонтьевым и его сотрудниками[8]. «Интериоризация» представляется им «механизмом», посредством которого из внешней материальной деятельности якобы образуется внутренняя психическая деятельность. Выше нами сформулированные положения претерпевают здесь сдвиг, в результате которого верные и важные положения о первичности практической деятельности и ее роли в формировании внутренней умственной теоретической деятельности приобретают неадекватный вид.
Верно, как выше уже было сказано, что материальная, практическая деятельность первична, что теоретическая, умственная деятельность, выражающаяся только во внутреннем плане, лишь затем выделяется из нее (в этом смысле «интериоризация», то есть переход от деятельности, осуществляемой во внешнем плане, к деятельности, осуществляемой только во внутреннем плане, имеет место). Но не верно, подставляя на место теоретической или умственной, мыслительной деятельности психическую деятельность вообще, утверждать, что она впервые возникает в результате «интериоризации» этой последней. Всякая внешняя материальная деятельность человека уже содержит внутри себя психические компоненты (явления, процессы), посредством которых осуществляется ее регуляция. Нельзя, сводя действие человека к одной лишь внешней исполнительной его части, вовсе изъять из внешней практической деятельности человека ее психические компоненты и вынести «внутренние» психические процессы за пределы «внешней» человеческой деятельности — как это сознательно или бессознательно, эксплицитно или имплицитно делается, когда утверждают, что психическая деятельность возникает в результате интериоризации внешней деятельности. На самом деле, интериоризация ведет не от материальной внешней деятельности, лишенной внутренних психических компонентов, а от одного способа существования психических процессов — в качестве компонентов внешнего практического действия — к другому способу их существования, относительно
независимому от внешнего материального действия. Не только внутренний, но и так называемый внешний слух есть слух, значит психический и в этом смысле внутренний процесс; не только счет в уме, но и отсчитывание предметов при помощи руки включает в себя психические, умственные процессы. При интериоризации речь идет не о возникновении психических процессов, психической деятельности из (только) внешней, (только) материальной, а о переходе от одной формы деятельности к другой и от одной формы существования психических процессов (как компонентов внешней, практической деятельности) к другой (как деятельности теоретической, умственной), психических процессов одного уровня к психическим процессам другого высшего уровня и — в связи с этим — от одной формы их существования к другой. При этом «интериоризация» — это не «механизм», посредством которого осуществляется этот переход, а лишь его результативное выражение, характеристика направления, в котором идет этот процесс.
Концепция психической деятельности как интериоризованной внешней материальной деятельности содержит в себе как будто выше сформулированные важнейшие принципиальные положения о роли практической деятельности в формировании умственной деятельности человека, но они получают в этой концепции исполненное двусмысленностей выражение.
От вопроса о соотношении деятельности и психического вообще мы можем в заключение перейти к вопросу о деятельности и сознании в собственном смысле слова.
Отправным пунктом развития сознания являются психические процессы, включенные в самое действие, непосредственно в качестве сигналов регулирующие его протекание. Возникновение сознания связано с выделением субъекта действия из объективной действительности, на которую направлено действие, с выделением из жизни рефлексии на нее, как знания о чем-то находящемся вне его. Процесс выделения сознания необходимо предполагает общественно, в ходе истории выработанные и в словах закрепленные обобщения — знания, посредством которых выражаются, «на «язык» которых «переводятся» при их осознании непосредственные впечатления. Осознание окружающего всегда происходит посредством соотнесения непосредственных впечатлений с общественно выработанными, в слове фиксированными обобщениями. Сознание — это совокупность знаний, которые складываются в процессе осознания и функционируют в нем.
Сознание или сознательные процессы, как и все психические процессы, выполняют функции регуляции человеческой деятельности и в качестве ее регуляторов включены в процесс жизни и деятельности человека, его взаимодействия с миром. Сознательные действия это и есть действия, регуляция которых осуществляется сознательными процессами. И сознание и действие — это связь человека с миром. То, что в процессе осознания переходит из мира в человека, приобретая в нем идеальную форму существования, преломляясь через субъект, в качестве его помыслов и замыслов, через действие переходит в мир, преобразуя его, и, воплощаясь в нем, приобретает материальную форму существования.
Всякое действие по отношению к объекту должно совершаться сообразно его природе. Детерминируясь объектом, действие человека, оперирующего с явлениями и процессами общественной жизни, насыщено общественным содержанием. И именно в этом — в богатстве объективного, общественного, человеческого содержания, которое через действие проникает в субъект, а не в простой субъективной активности, и заключается значение действия в формировании человека, его сознания.
[8] Наиболее принципиально заостренное выражение она получила у П. Я. Гальперина. См, «Материалы совещания по психологии». Стенографический отчет. «Известия Академии педагогических наук РСФСР», 1953, № 45, стр. 93—99.