РЕФЛЕКТОРНАЯ ТЕОРИЯ И. М. СЕЧЕНОВА И И. П. ПАВЛОВА

И. П. Павлов, как и И. М. Сеченов, справедливо подчеркивал детерминированность рефлекторной деятельности извне, внешними раздражителями. Однако И. П. Павлов нигде не устанавливает непосредственной, механической зависимости поведения от раздражителя, от стимула, как это делает бихевиорист. Все его учение направляет на раскрытие внутренних закономерностей тех нервных процессов, которые опосредствуют зависимость ответных реакций от раздражителей, от внешних воздействий. Такими внутренними законами и являются открытые И. П. Павловым законы иррадиации и концентрации, возбуждения и торможения и их взаимной индукции.

Все они выражают внутренние взаимоотношения нервных процессов, которыми опосредствованы осуществляемые мозгом взаимоотношения организма с условиями его жизни — их воздействие на него и его ответная деятельность в зависимости от внешних условий.

Опосредствование эффекта внешних воздействий внутренними условиями заключено не только в характеристике и роли законов нейродинамики, но и во всем учении об условно-рефлекторной деятельности коры, поскольку, согласно этому учению. воздействие каждого условного раздражителя, поступая В кору, попадает в целую систему образовавшихся в результате прошлого опыта связей. Вследствие того рефлекторный ответ организма, вызванный действующим в данный момент раздражителем, обусловлен не только им, но и всей системой связей, которую он находит у данного индивида. Раздражители получают переменное значение, изменяющееся в зависимости от того, что они в силу предшествующего опыта, отложившегося в коре в виде системы условных нервных связей, для данного индивида сигнализируют.

Учение о высшей нервной деятельности — это дисциплина, пограничная между физиологией и психологией; будучи физиологической дисциплиной по своему методу, она вместе с тем по своим задачам относится к области психологии. Поскольку ее конечная задача — объяснение психологических явлений (возникновение ощущений в результате дифференцировки раздражителей и определение посредством сигнальных связей значения предметов и явлений действительности для жизни и деятельности индивида), постольку учение о высшей нервной деятельности переходит в область психологии, хотя никак не исчерпывает ее. Отношение учения о высшей нервной деятельности к психологии может быть сравнено с отношением биохимии (а не химии) к биологии. Павловское учение о высшей нервной деятельности принадлежит к числу тех пограничных научных дисциплин, лежащих на стыке двух наук и образующих переход между ними, которые играют ведущую роль в современной системе научного знания. Роль учения о высшей нервной деятельности особенно велика, поскольку здесь идет речь о переходе от материальных физиологических процессов к психическим, между которыми дуалистическое мировоззрение создает разрыв, пропасть.

Вопрос о соотношении учения о высшей нервной деятельности и психологии упирается в вопрос о соотношении высшей нервной деятельности и деятельности психической. И. П. Павлов, как известно, их отождествлял. Он неоднократно говорил, что под высшей нервной деятельностью он разумеет то, что обычно называют психической деятельностью. Мы принимаем это отождествление в том смысле, что психическая деятельность и то, что И. П. Павлов называл высшей нервной деятельностью, это одно и то же явление, предметно одна и та же реальность. Но всякая вещь, как говорил Гегель и подчеркивал Ленин, всегда и она сама и нечто другое, поскольку она включается в разные связи и выступает в них в разных качествах. Понятия высшей нервной деятельности и психической деятельности различны: они выражают различные аспекты одного и того же предмета или явления. Не правы как те, которые отрицают тождественность предмета или круга явлений, к которым относятся оба понятия: «высшая нервная деятельность» и «психическая деятельность», так и те, которые, застревая на этой тождественности предмета или явления, отрицают различие аспектов, которые выражаются понятиями «высшая нервная деятельность» и «психическая деятельность» и пытаются свести последние к первым, ликвидировав таким образом вовсе психические явления как таковые. Бесплодность споров между теми, которые допускают первую, и теми, кто впадает во вторую ошибку, связана со смешением двух разных аспектов проблемы и неспособностью в силу этого не только правильно решить, но и однозначно поставить вопрос. Различая эти разные, вышеотмеченные аспекты проблемы, можно, не впадая в формально-логическое противоречие, утверждать в вышеуказанном смысле, что психическая деятельность и тождественна с высшей нервной деятельностью и не тождественна с ней. Никакого противоречия — в формально-логическом смысле — в этом нет.

И. П. Павлов, как известно, говорил о наложении и слитии психических явлений с физиологическими нервными отношениями[14]. Общий и основной смысл этого положения заключался в требовании преодолеть дуализм в трактовке психических явлений. Так понятое требование Павлова было и остается бесспорно верным.


[14] И. П. Павлов. Полное собрание трудов, т. III. Двадцатилетний опыт. М.— Л., 1949, стр. 426—427.

Источники и литература

  • Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959 г.

Смотрите также