Образ, внутри преобразованный идеей художественного произведения так, что во всей своей жизненной реальности он оказывается пластическим выражением определённого идейного содержания, является высшим продуктом творческого художественного воображения. Мощное творческое воображение узнаётся не столько по тому, что человек может измышлять, не считаясь с реальными требованиями действительности и идеальными требованиями художественного замысла, а скорее по тому, как он умеет преобразовать действительность повседневного восприятия, обременённую случайными, лишёнными выразительности штрихами, в соответствии с требованиями действительности и художественного замысла. Воображение создаёт в наглядных образах, таких похожих и вместе с тем не похожих на наши потускневшие и стёртые в повседневной обыденности восприятия, чудесно оживший, преображённый и тем не менее как будто более подлинный мир, чем данный нам в повседневном восприятии. Именно потому, глядя на него, нам, как Вронскому, когда он увидел портрет Анны, кажется, что мы именно таким его всегда видели и знали, хотя лишь воображение художника, преобразующее мир повседневного нашего восприятия, нам его таким показало.
Воображение в художественном творчестве допускает, конечно, и значительный отлёт от действительности, более или менее значительное отклонение от неё. Художественное творчество выражается не только в портрете; оно включает и сказку и фантастический рассказ. В сказке, в фантастическом рассказе отклонения от действительности могут быть очень велики. Но и в сказке, и в самом фантастическом рассказе отклонения от действительности должны быть объективно мотивированы замыслом, идеей, которая воплощается в образах. И чем эти отклонения от действительности значительнее, тем объективно мотивированнее должны они быть. Творческое воображение прибегает в художественном произведении к фантастике, к отклонению от некоторых сторон действительности, с тем чтобы придать образную наглядность действительности, основному замыслу или идее, отражающей опосредованно какую-то существенную сторону действительности.
Некоторые тонкие и хрупкие переживания — значимые факты внутренней жизни — часто как бы заслоняются и затемняются в действительных условиях обыденной жизни. Творческое воображение художника в фантастическом рассказе, отклоняясь от действительности, преобразует различные стороны её, подчиняя их внутренней логике этого переживания. В этом и заключается смысл тех приёмов преобразования действительности, которыми пользуется художественное воображение. Создавая картину действительности, отклоняющуюся от обыденной вплоть до самой крайней фантастики, воображение художника тем ярче освещает и выпуклее выявляет какую-то, особенно для него значимую, сторону действительности. Отойти от действительности, чтобы проникнуть в неё, — такова логика творческого воображения. Она характеризует существенную сторону художественного творчества.
Не менее необходимо воображение — в других формах — в научном творчестве.
Ещё великий английский химик XVIII в. Дж. Пристли, открывший кислород, утверждал, что действительно великие открытия, до которых «никогда не додумался бы рассудительный медлительный и трусливый ум», способны делать лишь учёные, которые «дают полный простор своему воображению». Т. Рибо склонен был даже утверждать, что если мы «подведём итоги количеству воображения, затраченному и воплощённому, с одной стороны — в области художественного творчества, а с другой — в технических и механических изобретениях, то мы найдём, что второй значительно больше первого». [Т. Рибо, Творческое воображение, 1901, стр. 225.]
Роль воображения в научном творчестве очень высоко расценивал и Ленин. Он писал: «…нелепо отрицать роль фантазии и в самой строгой науке». [В. И. Ленин, Философские тетради, 1934, стр. 336.; В. И. Ленин, Полн. собр. соч. Т. 29. С. 330.] «Напрасно думают, — замечает В. И. в другом месте, — что она (фантазия. — С. Р.) нужна только поэту. Это глупый предрассудок. Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности…». [В. И. Ленин, Соч., т. XXVII, 1930, стр. 266.; В. И. Ленин, Полн. собр. соч. Т. 45. С. 125.]