V
Между записками дневника Леонардо находится одна, приковывающая внимание читателя из-за многозначительности ее содержания и крошечной формальной ошибки.
Он пишет в июле 1504 года:
«Adi 9 di Luglio 1504 mercoledi a ore 7 mori Ser Piero da Vinci, notalio al palazzo del Po+esta, mio padre, a ore 7. Era d’eta d’anne 80, lascio 10 figlioli maschi e 2 femmine»[1].
Итак, в заметке говорится о смерти отца Леонардо. Небольшая ошибка в ее форме заключается в том, что определение времени «а ore 7» повторено 2 раза, как будто бы Леонардо в конце фразы позабыл, что он это только что написал вначале. Это только мелочь, на которой другой, не психоаналитик, и не задумался бы. Он бы ее не заметил вовсе, или, если бы ему на нее указали, сказал бы: это может случиться по рассеянности или в аффекте со всяким, и не имеет никакого значения.
Психоаналитик думает иначе; для него все имеет значение, как проявление скрытых душевных процессов; он давно убедился, что такое забывание или повторение полно значения, и что благодаря «рассеянности» возможно разгадать скрытые побуждения.
Мы можем сказать, что и эта заметка, как счет о погребении Катерины и счета расходов на учеников, представляет случай, где Леонардо не удалось подавить свой аффект, и долго скрываемое выразилось в искаженном виде. Даже и форма похожа, — та же педантичная точность, то же выдвигание на первый план цифр[2].
Мы называем такое повторение персеверацией. Это отличное вспомогательное средство, чтобы распознать аффективную окраску. Вспомним, например, негодующую речь св. Петра против своего недостойного заместителя на земле из Дантовского Рая[3]:
«Quegli ch’usurpa in terra il luogo mio
II luogo mio, il luogo mio, che vaca.
Vella presenza del Figlinol di Dio.
Fatto ha del cimiterio mio cloaca»[4].
Если бы не было подавления аффекта у Леонардо, то место это в дневнике могло бы гласить приблизительно так:
Сегодня в 7 часов умер мой отец, Синьор Пьеро да Винчи, мой бедный отец! Но сдвинутое перверсией на равнодушное оповещение о смерти, на определение часа смерти, отнимает у этой заметки весь пафос и позволяет нам угадать, что здесь было кое-что, что надо было скрыть и подавить. Синьор Пьеро да Винчи, нотариус и потомок нотариусов, был человек с большой энергией, благодаря которой он завоевал себе уважение и приобрел благосостояние. Он был женат четыре раза; две его первые жены умерли бездетными, только третья подарила ему в 1476 году первого законного сына, когда Леонардо было уже 24 года и он давно променял отчий дом на мастерскую своего учителя Вероккио; от четвертой и последней жены, на которой он женился 50 лет, он имел еще девять сыновей и двух дочерей[5].
Отец этот, конечно, также имел значение для психосексуального развития Леонардо и не только в отрицательном смысле, вследствие своего отсутствия в первые годы жизни мальчика, но также непосредственно, своим присутствием его позднейшие детские годы.
Тот, кто ребенком чувствует влечение к матери, не может не желать быть на месте отца; он отождествляет себя с ним в фантазии и позже ставит себе целью его превзойти. Когда Леонардо, не имея и пяти лет, был взят в дом деда, молодая мачеха Альбиера, вероятно, заместила в его чувствах его мать, и он естественно оказался в положении соперника к отцу. Склонность к гомосексуальности наступает, как известно, только с приближением к годам полового созревания. Когда это время наступило для Леонардо, отождествление себя с отцом потеряло всякий смысл для его сексуальной жизни, но осталось в других областях не эротического характера. Мы узнаем, что он любил блеск и красивые одежды, держал слуг и лошадей, несмотря на то, что он, по словам Вазари, «почти ничего не имел и мало работал», причину этого пристрастия мы видим не только в его любви к красоте, но также в навязчивом стремлении копировать отца и его превзойти. Отец был по отношению к бедной крестьянской девушке знатным барином, поэтому осталось в сыне побуждение играть знатного барина, стремление «to out herod Herod», показать отцу, какова истинная знатность.
[1] По Мюнцу, т. ж. стр. 13, примечание. «9 июля 1504 г. в среду в 7 часов утра умер синьор Пьеро да Винчи, нотариус во дворце Подеста; мой отец, в 7 часов. Ему было 80 лет; оставил 10 детей мужского пола и 2 женского».
[2] О более крупной ошибке, которую Леонардо сделал в этой заметке, давши 77 летнему отцу 80 лет, я говорить не буду.
[3] Canto, XXVII, V, 22—25.
[4] Поруган на земле мой трон, мой трон
Мой светлый трон! Зане пустеет праздно Пред очами Божья Сына он;
И гроб мой сделался клоакой грязной. (Божественная Комедия, Рай, перев. Н. Голованова).
[5] Видимо, Леонардо в этом месте дневника ошибся также в счете своих братьев и сестер, что стоит в странном противоречии с точностью заметки.